Афганские каскадеры

Соболев Сергей Викторович

– Судя по той информации, которую мы получаем, – нет, пока не удалось.

– Вот как.

– Зато вскрылся один интересный момент, – вступивший вновь в разговор Антонов принялся крутить в руке золотую зажигалку – верный признак того, что он не прочь бы уже устроить перекур. – Прелюбопытный момент, – добавил он и при этом вопросительно посмотрел на Митрохина.

– От Анны Алексеевны у нас нет никаких секретов, – сказал полковник.

– Андрей, знакомый Смольникова, – негромко сказал Антонов. – Андрей Фомин… Тебе знакома эта фамилия?

– Да, конечно. Этот молодой человек был за рулем той машины, на которой Смольников приехал на первое свидание со мной. А что с ним не так?

– Валерий Трофимович вас познакомил?

– Нет… – Анна наморщила лоб. – Мы разговаривали в кафе «Чешский двор», это в Ясенево. Я этого парня… или мужчину… только мельком видела.

– А что Смольников сказал про него?

– Я сама у него спросила о нем в какой-то момент… Спросила: «Это ваш родственник, Валерий Трофимович?» Он улыбнулся, а в ответ сказал примерно следующее… «Это Андрей, он, можно сказать, мой коллега… Работает в одном из архивов… Он собирает материал для книги о некоторых аспектах ядерной гонки. А я, как вы уже знаете, написал на эту тему с полдюжины книг…»

– И все?

– И все. – Анна внимательно посмотрела на сидящего чуть левее от нее Антонова. – Хотя… В субботу, когда случился известный вам инцидент, я позвонила на сотовый Смольникова. Хотела спросить у Валерия Трофимовича, придет ли он в оговоренное нами место или я что-то сама не так поняла, когда за день до этого с ним договаривалась… Дозвонилась со второй попытки. Ответил какой-то мужчина… Я его не узнала по голосу…

– И ты подумала…

– Я подумала, что трубку взял Андрей.

– А оказалось, что сотовым Смольникова воспользовался один из прибывших на место преступления оперативников?

– Верно… А в чем, собственно, дело, Виктор Михайлович?

Начальники, в который уже раз, обменялись многозначительными взглядами.

– Незадолго до твоего приезда мы получили инфу от коллег с Лубянки…

– Извините, что перебиваю. А что, убийством Смольникова занимаются не Следственный комитет и криминальная полиция, а ФСБ?

– Коллеги из госбезопасности работают параллельно с оперативно-следственной группой, – пояснил Митрохин. – Можно сказать, ведут собственное расследование, оставаясь в тени.

– Ну а мы, – добавил Антонов, – получаем информацию из обоих источников. Так вот… Сначала внимание следствия привлекла фигура этого молодого человека. Выяснилось, что он был у Смольникова за день до убийства… Даже меньше чем за сутки, учитывая, что он приходил во второй половине дня. Это стало известно благодаря показаниям дочери покойного Ирины Валерьевны. Она приходила к отцу ненадолго – в пятницу, после работы. И застала там этого субъекта.

– Также сохранилась на СОРМе запись пятничного телефонного разговора между писателем и этим молодым человеком, – добавил Митрохин.

– Ну, был этот Фомин у Смольникова в пятницу, так и что? Не понимаю, что здесь криминального?

– На первый взгляд ничего. Но штука в том, что этот человек – исчез. По месту проживания его не нашли, он не отвечает на звонки, он не вышел на работу…

– Хм…

– Наши лубянские коллеги хорошенько копнули этого «Андрея Фомина». И выяснилось много удивительного…

– Например?

– Он действительно некоторое время работал в ЦАМО. Года полтора примерно. Более того, он проживал… вернее, снимал квартиру в Подольске. Неподалеку от основного комплекса ЦАМО, на улице Кирова. Но проверка его личности – по всем базам – показала, что в лице этого «Андрея Фомина» мы имеем дело, скорее всего, с каким-то совершенно другим человеком.

– У него поддельная биография, – сказал Митрохин. – Теперь это уже очевидный факт.

– Как же его приняли на работу в архив? – растерянно произнесла Козакова. – А «допуски»?

– С этим сейчас разбираются… но история удивительная.

Минут через десять Анна вышла из подъезда и направилась к ожидающему ее внедорожнику.

– Тебя ищут, подруга, – сказал Котов.

– Кто меня ищет?

– Мы оставили Бирюкову визитку… помнишь? С моим номером сотового.

– Да, помню. И что?

– Вот на этот самый «журналистский» мой номер прозвонила женщина. Назвалась… Ириной Валерьевной.

Анна резко повернулась к напарнику.

– Что? Не дочь ли это покойного Смольникова?

– Так точно, она. – Котов завел двигатель. – Хотела с тобой переговорить.

– Именно со мной?

– Сказала, если дословно: «Вы не могли бы позвать к телефону журналистку Анну Козакову…»

– И что ты ответил?

– Сказал, что тебя рядом нет, но что я обязательно сообщу об этом звонке.

ГЛАВА 19

9 октября.

База Кемп Бастион

Палаточный город, разбитый за песочно-земляными стенами периметра безопасности, имеет внушительные размеры. Его «улицы» в этой части лагеря, примыкающей к расположению вертолетной части и «королевских морпехов», похожи друг на дружку, как тихие переулки в каком-нибудь Риддинге…

Заблудиться среди этих бесконечных рядов палаток – раз плюнуть. Особенно ночью.

Но мужчина, одетый в полевую форму уоррент-офицера [24] британской армии, в берете темно-бордового цвета, указывающем на его принадлежность к парашютно-десантным войскам, не был здесь новичком. Он направил армейский джип в одну из таких «улочек». Выбравшись из машины, мотор глушить не стал, пружинящей походкой двинулся вдоль этого переулка, на обе стороны которого глядят тамбуры укрепленных на каркасах больших, преимущественно на двадцать персон, шатров.

24

Warrant Officer (WO) – группа званий в англоязычных странах, а также в бывших колониях Великобритании. По статусу уоррент-офицер занимает промежуточное положение между сержантами и младшими офицерами и является приблизительным аналогом прапорщика в странах бывшего СССР.

Посыльный остановился возле одной такой палатки. Луч включенного фонаря лег на фанерный щит, стоящий с правой стороны от входа. На щите изображена эмблема частной военной компании – сжатая в кулак рука, – под ней видна несколько выцветшая, но читаемая надпись:

AGSM TEAM-2

Усталость, как радиация, имеет свойство накапливаться в человеческом организме…

В свете горящего у входа «ночника» компания персон, оккупировавших лежаки по обе стороны прохода, казалась мертвецами. Вернее, так: они казались бы мертвецами, а само это помещение покойницкой, если бы только внутренности палатки не сотрясал богатырский храп…