Афганский рубеж

Дорин Михаил

Зря он думает, что вот так может просто отмазаться.

— Прр, Зорька! Куда побежал? — ускорился я за Батыровым и тормознул его, схватив за плечо.

— Ещё раз прикоснёшься, получишь!

— Выговор? У меня их много. А вот у тебя могут появиться проблемы.

— Поясни, — поставил Батыров руки в боки.

Я посмотрел по сторонам. Людей слишком много, чтобы «доходчиво» объяснять командиру звена, где он не прав. Рядом увидел стоящий кунг, за который можно зайти.

— Иди сюда, —

показал я ему на вкопанную будку.

Место я выбрал не самое удачное, но других не было. Вкопанная будка оказалась аэродромным туалетом. Запах соответствующий, как и обильное количество мусора вокруг.

— Тут воняет, — произнёс Батыров, когда мы зашли за будку.

— Ничего. А теперь слушай. Чтобы нам троим вот в такой вот выгребной яме не оказаться, следует пересмотреть своё отношение к происходящему. Давай признаем, что у тебя проблемы, — сказал я, тыкая в сторону будки.

— Моя проблема — это ты, Клюковкин. Всё через задницу из-за тебя пошло.

— Эта «проблема» сегодня, тебе жизнь спасла. Также борттехник, который не потерял контроль над собой. А ты сейчас Д’артаньяном прикидываешься тут!

Батыров промолчал. Дрожащей рукой достал из кармана пачку БАМа и закурил.

— В чём дело, Димон? Мы — экипаж. Должны доверять друг другу, — спокойно сказал я.

Командир звена помотал головой. Сложно парню признаться, но другого пути нет.

— Доверять? Что ж, ты всё правильно говоришь. Аварийная посадка из головы не выходит.

И всё равно не договаривает.

— Ещё и академия накрылась медным тазом. Командировка тут же нарисовалась. Магнитные бури и всё такое. Хорош, Дим. Ни один лётчик никогда не скажет, что боится. По твоим глазам вижу.

Батыров не ответил, но мне и без его подтверждения понятно. Да, парень боится, как и все. Проще всего ему сейчас прийти к командиру эскадрильи и сказать, что он не готов.

Но что с ним будет в полку? Клеймо на всю жизнь. Как говорили в моей прошлой жизни — «пятисотый».

— Я рапорт пойду напишу. Пускай отправляют обратно…

Только он это сказал, к нам прибежал Лёня Чкалов. Запыхался, вспотел и смотрел на нас широко раскрытыми глазами.

— Мужики, ну вы нашли где курить. Тут вообще-то, воняет.

— Лёня, ты чего прибежал? Понюхать? — резко спросил Батыров.

— Командир, я…

— Головка, ты! Говори быстрее, а то и правда воняет, — прервал его Димон.

Вот так голос прорезался у Батырова! Выплеснуть хочет весь негатив. Жаль, что Лёня попался под горячую руку.

— Петрович зовёт. Разбор уже прошёл, а вас нет, — ответил Чкалов.

Батыров посмотрел на меня и пошёл в сторону КДП.

— Чего это он? Ты его разозлил? — спросил у меня Лёня.

— Нет. Жарко на улице. Тепловой удар.

Я ускорил шаг, чтобы не отставать от Батырова. Комэска с нами кратко переговорил. Уточнил, как прошёл полёт и отпустил. Но в его словах звучали нотки сомнения.

— Всё гладко прошло? Чётко зашли на площадку, взлетели и так несколько раз? — спросил Енотаев, устало зевая.

В классе кроме нас никого не было. Первым я говорить не буду о проблеме с первой посадкой. А надо было бы что-то сказать. Всё равно по объективному контролю станет известно.

— Так точно. Всё было гладко, — громко отрапортовал Батыров.

— Добро! Свободны, — сказал Ефим Петрович, и мы вышли из кабинета.

Как только мы отошли на достаточное расстояние от КДП, я решил спросить у Димона причину молчания.

— Чего не сказал про первую посадку?

— Не стоит.

— А по-моему, ты продолжаешь вокруг себя создавать образ идеального парня. Всё боишься «ручки испачкать».

— Зато у тебя они «грязные». С твоими косяками никакая прачечная не поможет, — огрызнулся Батыров.

Вроде только поговорили нормально. Ничего парень не понял.

— Как хочешь. Но ты дождёшься, когда справа от тебя в кабине буду сидеть не я. Другой бы уже давно тебя сдал.

Димон остановился и дёрнул меня за плечо. Воздействие было не сильное, но я решил повернуться к нему лицом.

— А чего же ты не сдал? — с сарказмом спросил Батыров.

И, правда, а почему? Раньше думал, что просто мне нужен друг в новом мире. А на самом деле другое. Мне в жизни выпал второй шанс. Почему же его не дать Димону?

— Считай, что я сентиментален. Мне давали шанс исправиться. Так что теперь и у тебя он есть. Пользуйся им грамотно, — ответил я и пошёл в сторону нашей казармы.

Вечером в казарме практически никого не осталось. Я занялся опять подготовкой и чтением книги академика Вавилова. Так и уснул на кровати.

Спал крепко. Да так, что даже не услышал всех громких разговоров парней, вернувшихся с города. Встав на утреннюю пробежку, в казарме сразу ощутил запах тяжёлых изотопов спирта. А ещё, странный аромат животного помёта.

Оглядев спальное помещение, стало понятно, что дошли все. Практически всем удалось полностью лечь на кровать. Штурман эскадрильи только застыл в полупозиции — туловище на кровати, а ноги согнуты в коленях и на полу. Так и храпит в неудобной позе.

— Саня, а чем пахнет? — спросонья спросил Лёня, перевернувшийся на другой бок на соседней со мной кровати.

— Праздником. Построение через час, — напомнил я и пошёл к выходу из расположения.

Стоящий рядом с дверью солдат зачем-то подглядывал в глазок. Будто кто-то пришёл.