Афганский рубеж

Дорин Михаил

— Я Волга, разрывы наблюдаю… давайте левее. Ой, правее! — горланил в эфир кто-то из авианаводчиков.

— 001й, ответь Днепру! Нужна «пчёлка» и пара «полосатых». Нарушители подходят. Два… нет, километр от меня.

В эфир совсем не вклиниться. Авианаводчики только и делают, что вызывают вертолёты на поддержку. И вроде мы тут рядом, но у нас десант.

— Димон, на площадку давай с ходу заходить. Там в ущелье совсем несладко ребятам.

— Слышу, — ответил мне по внутренней связи Батыров.

Впереди

показался населённый пункт Нохи-Сур. Пора бы уже снижаться, а площадок тут и нет совсем.

— Крыша, площадку наблюдаете? — запросил Батыров у командира Ми-24х, выполняя змейку.

— 207й, тут одни камни. Где высаживать, не знаю.

Нохи-Сур остался слева от нас, а перед глазами показалось широкая низина, размером приблизительно 100 на 100 метров. Площадка пустынная, ни одной травинки, а вокруг холмы и скалы.

— Парами будем заходить. Площадка готова? — запросил Батыров.

Ми-24 выполнили несколько заходов без посадки и ушли вверх, вставая в круг.

— Подтвердил, 207й. Площадка свободна.

— Поместимся парой. Снижаемся, 205й, — дал команду Батыров.

Димон начал гасить скорость и перевёл вертолёт на снижение. Делает он это уверенно. Со всех сторон сопки и скалы, а тут такая поляна. Грех не попасть на неё! Ещё и Нохи-Сур рядом.

Что-то слишком всё просто.

— Командир, дай залп, — быстро сказал я.

— Зачем? С ума сошёл? — возмутился Батыров.

— От греха подальше, дай залп. Не жалей ты «карандашей» на эту площадку.

Батыров быстро включил цепи питания вооружения.

— 205й, уйди вправо. Я по площадке отработаю, — дал команду нашему ведомому Димон.

— Ладно, — растерянно сказал в эфир замполит.

Димон приготовился стрелять. Чуть разогнался и нажал кнопку РС на ручке управления.

— Пуск… ё-моё! — тут же воскликнул Димон.

Две ракеты ушли в направлении площадки, оставляя за собой серый дым. Попали в землю, но взрыв был явно не от подобных ракет. Столб пыли и земли поднялся большой. Да ещё и по всей площадке начали происходить небольшие взрывы. Будто из земли начали бить песочные гейзеры.

— Заминировано, — спокойно сказал Карим.

— Да как так-то? Какого… Чего… — продолжал перебирать различные вопросы Батыров.

Он отвернул вертолёт влево, чтобы облететь площадку. Садиться тут однозначно нельзя. Вот только сейчас вся группа на подходе и собьёт строй.

— 207й, нашли ещё одну. Похожую. Теперь точно свободна, — доложил ведущий Ми-24.

— Командир, можно я проверю? — спросил Карим.

Батыров, который каплями пота уже забрызгал пол под собой, молча кивнул. Конечно, неприятное ощущение. Но «крокодилы» не могли знать о таких подлянках.

Новую площадку проверили и начали заходить. Подходим всё ближе к земле. Облако пыли постепенно тянется за нами, а справа также заходит замполит. Карим пошёл в грузовую кабину, готовить парней к высадке.

— Обороты 95, высота 5, — подсказываю я.

Димон, как и вертолёт трясётся, но выполняет посадку. Тут же открывается сдвижная дверь. В кабину летит песок и мелкие травинки.

— Дверь закрыта, — доложил Карим и вернулся на своё место.

Пора уже взлетать.

— 205й, высадку произвёл. К взлёту готов, — доложил Кислицын.

— Понял, взлетаем по одному. Отворот влево. Паашли! — дал команду Димон.

Вертолёт оторвался от площадки и медленно пошёл в набор. Высокая температура и разреженный воздух максимально затрудняют взлёт.

— Пошёл отстрел, — сказал я и начал пускать ловушки из автомата АСО-2.

Отворот влево и Батыров проходит точно над населённым пунктом. Замечаем, как по нам стреляют, но успеваем проскочить.

— Внимание! Всем отворот после работы вправо. В кишлаке пулемёт, — подсказал остальным Батыров.

Карабкаемся на 2500, чтобы пройти по краю ущелья. Продолжаю отстреливать ловушки и смотреть, как один за другим заходят на посадку Ми-8.

Каждый быстро снижается, попадая в огромное облако пыли. Несколько секунд и вертолёт уходит вверх, выполняя отстрел ловушек. Продолжают крутиться над вершинами Ми-24 в ожидании подхода основной группы.

— 207й, высадку закончили, — доложил ведущий крайней пары.

Вот задача и выполнена!

Димон выдыхает, не отвечая в эфир. Смотрю на него, а правая рука дрожит, хоть он ей и управляет вертолётом.

— Командир, давай я полечу. Отдохни, — сказал я по внутренней связи, и Батыров кивнул мне.

В эфире уже слышно, как идёт в район высадки основная группа.

— 001, я Днепр. Жду «пчёлок» и «полосатых». Духи уже рядом. На склонах передо мной.

— Днепр, держись. Уже вертушки на боевом, — спокойным голосом отвечает руководитель операции.

— Да нету их здесь! Духи 200 метров!

— Днепр, держись!

Я взглянул на карту, куда я наносил районы боевых действий наших подразделений и позывные авианаводчиков.

— Командир, этот Днепр сейчас недалеко от нас. Справа под 30°, 15 километров, — сказал я.

— Саня, у нас два блока и пулемёт. Мы ничем не поможем.

— Если точно попадём, то поможем.

Батыров смотрел в свою карту и на вершины, которые нам предстоит перемахнуть, если сейчас пойдём на выручку.

Снова у него рука затряслась. В таком состоянии он не готов лететь.

— Понял, командир. Идём на Баграм, — произнёс я, но у Батырова было иное решение.

— 001й, я 207й. Готов к работе с Днепром.