Агат Кристин: Кубок Стихий
Шрифт:
– Да не молчи же ты! – не унималась мать. Схватив Агата за плечи, она тряхнула его, насколько позволяли ей ее женские силы. – Что случилось? Почему ты оказался в участке, вместо того, чтобы быть с Элеонорой.
От упоминания этого имени Агат мгновенно изменился в лице. Весь хмель из него словно мгновенно улетучился. Посуровев лицом, почти так же как его отец сейчас, Агат молча отстранил от себя руки хлопотавших служанки и матери. Поднявшись на ноги, он вытер лицо полотенцем и отшвырнул тряпку в сторону.
– Элеонора
С этими словами Агат сдернул с пальца обручальное кольцо, швырнул на пол и вышел из гостиной.
Кольцо, звякая по дорогущему паркету, откатилось к камину и остановилось у ног Александра Кристина. Сообразительная служанка, не первый год работавшая в этом доме, поняла, что она здесь лишняя и, подхватив таз с водой и полотенца, быстро покинула комнату.
Господин и госпожа Кристины переглянулись, она удивленно, он сурово нахмурившись.
– А разве Элеонора была беременна? – наконец удивленно спросила мать.
– По всему выходит, что так. – Не внятно буркнул отец.
– От Агата?
– От какого Агата!.. – В сердцах вспылил хозяин дома. – Если бы от него, с чего бы он тогда так расстроился. Наоборот, радостный бегал бы, только свадьбу торопил поскорее сыграть.
– Да, что ж такое-то? – всплеснула руками хозяйка дома, без сил опускаясь в кресло. – Третья помолвка срывается. Да как же такое может быть?
Не выдержав, она заревела, уткнувшись в полотенце, которым только, что вытирала сына.
– Ну, будет тебе, будет, – смущенно крякнул Александр, подходя к жене и неловко гладя ее по плечам. – Не умер же никто, в самом деле.
Ввалившись в свою спальню, Агат захлопнул дверь ногой и плюхнулся на кровать лицом вниз. Вцепился ногтями в покрывало и зарычал, что было мочи, но подушки надежно заглушили его рев и никто в доме не услышал, как тоскливо на душе у старшего отпрыска рода Кристинов.
Мать была права, это разрыв уже третьей помолвки. В первый раз, невеста сбежала прямо из-под венца со своим любовником, с которым и не думала, как выяснилось, расставаться. Во второй раз оказалось, что невеста брачная аферистка, и вместо брачного венца ей достались кандалы. Теперь вот измена Элеоноры. Это, еще не считая просто разрывов с девушками, с которыми даже до помолвки дело не дошло. Впору было не орать в подушку, а зубами ее грызть. Но у Агата на это не оставалось уже никаких сил. Ярость очень быстро сменилась апатией.
Так он пролежал без движения какое-то время, пока дверь в спальню осторожно не открылась и в комнату вошла девушка в форме лейтенанта королевских вооруженных сил. Алина – родная сестра Агата. Младше его на два года, но уже давно, в отличие от него, определившаяся со стезей в своей жизни. Она с детства увлекалась верховой ездой, оружием и дралась лучше, чем оба брата вместе взятые. Не раз это доказывала в потасовках с ними. Как и все женщины этого рода, сильная и волевая, Алина не собиралась ни в чем уступать мужчинам. Но сейчас она выглядела расстроенной и растерянной.
Подойдя к кровати, юная леди присела на ее краешек и осторожно погладила брата по плечу, по голой спине, по голове, по спутавшимся не мытым волосам. Она уже знала причины его сегодняшнего дебоша и теперь подыскивала слова, чтобы успокоить, но в голову, как назло не лезло ничего путного.
– Агатик, ты уж не расстраивайся так сильно, – произнесла Алина, так ничего более путного и не придумав. – Мама расстроена, я расстроена, папа сердится, малой… малой не знаю. Он в академии, и я его еще не видела сегодня. Родители в растерянности, не знают, что и предпринять. Мы все за тебя переживаем.
– Весь столичный бомонд, наверное, уже пронюхал об этом и теперь смакует детали, по желанию добавляя свои, – мрачно проговорил Агат, подняв голову и поглядев на сестру через упавшие на глаза волосы. Его серые глаза были полны тоски и боли, а еще больше в них было усталости.
Вид у него был помятый и довольно жалкий и на одного из ведущих столичных франтов Агат сейчас никак не тянул. Бомжи в подворотнях, порой лучше выглядят, чем он в тот момент.
Алина протянула руку и ласково погладила по голове, с какой-то материнской лаской поправила брату спутавшуюся челку.
– Агатик, не расстраивайся так…
Неожиданно сорвавшись, Агат вскочил на ноги и принялся бегать по комнате из угла в угол. Уронил стул, но даже не заметил этого.
– Понимаешь, я любил ее! – с жаром восклицал он, размахивая руками, – не знал, что она беременна. Узнал лишь, когда она сделала аборт. Добрые люди сообщили. Я на коленях перед ней стоял, хотел простить…
Подбежал к сестре, упал на колени перед ней, схватил за руки, стал их трясти. Алина молчала, вот-вот готовая разреветься.
– Я готов был простить ее, но Элеонора… Да, что теперь говорить, – как подскочил с кровати, Агат так же быстро и успокоился. Поднялся на ноги, отошел к окну, за которым уже сгущались сумерки. – Все пустое.
Засунув руки в карманы штанов, он низко опустил голову, ссутулился, уперся лбом в горячее, нагревшееся за день стекло. Алина встала, хотела подойти к брату, успокоить его, ободрить, но он, не меняя позы, не оборачиваясь, попросил оставить его одного.
– Спасибо, сестренка, я понимаю, что ты хочешь мне помочь, но мне сейчас нужно побыть одному, – глухо, каким-то не своим голосом, произнес Агат.