Агент чужой планеты
Шрифт:
Он помнит!
– вдруг осенило меня. Он помнит обо мне все! Но ведь это невозможно! Блокиратор начисто стер из его памяти все, что касалось меня. Каким образом к нему вернулись давние воспоминания? Что-то здесь было не так...
А он продолжал, то и дело захлебываясь кашлем и звеня наручниками:
– Да, мне осталась месть. Ух, как я истомился в зоне! Но зато сегодня утешусь досыта. А ловко я все устроил, а, гипнотизер? Последнюю копейку пустил в дело и не прогадал. Ты здесь, на Лесной Даче... Тепленький, смирный... Ха-ха! Ну, пробуй свое хваленое биополе, пробуй! Хрен тебе в глотку! Я специально велел приковать себя к стене, чтобы не поддаться на твои чары, когда ты пустишь их в ход. Я знаю, что надолго тебя не хватит. Знаю! Я увижу, как ты мучаешься, а мне этого очень хочется, приятель! Да, ты хитер и изворотлив, но на этот раз тебе не выкрутиться. Впрочем, рискни, вдруг получится.
– Он опять надрывно рассмеялся.
Ответить я не успел.
Раздалось отвратительное визжание, заставившее меня насторожиться.
Я приподнял, насколько мог, затылок, упершись подбородком в грудь, и увидел кошмарное зрелище.
В пространстве между моими щиколотками бешено вращалась циркулярная пила. Я же был накрепко привязан к некоему верстаку, медленно наезжавшему на чудовищный диск с зубьями. Линия разреза должна была пройти от моего паха до темечка.
– Понял?!
– в экстазе заорал Китель.
– Дошло?! Ха-ха! Я велел отрегулировать ее на самый малый ход! Хочу, чтобы ты помучился подольше, гнусный гипнотизер!
– Постой, Константин Петрович!
– взмолился я, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание.
– Раз уж я в твоей власти, то куда спешить? Давай поговорим по-мужски. Вдруг выяснится, что не я главный виновник твоих бед?
– Ты! Ты!
– исступленно заорал он.
– Ты заслужил более лютую казнь, да есть опаска, что выскользнешь. Сделаем просто, но надежно. Я сам развезу твои останки по разным местам. Уж тогда сам дьявол тебя не воскресит.
Зубья, сливавшиеся в светлую полоску, приближались, достигнув уже уровня моих колен.
Китель приплясывал как каннибал, готовившийся освежевать жертву.
Но самое страшное заключалось в том, что я отчетливо понимал: на сей раз биополе меня не выручит. Китель и впрямь все предусмотрел, вновь использовав оправдавший себя вариант с "железным" человеком. Станком управлял кто-то находящийся наверху, вне подвала и зоны моего влияния. Кто же это может быть?
В приступе отчаяния я послал наверх мысленную команду. Никакой реакции. Пила приближалась. Мне оставалось одно: переключиться на Кителя, который находился рядом.
Тот тотчас прекратил свой ритуальный танец и плачуще заголосил, порываясь к выходу:
– Инночка! Алексей! Хватит! Довольно! Остановите пилу! Я не могу на это смотреть!
Пила наползала - острозубый хищник.
Крики Кителя остались без ответа. Это и понятно. Он, несомненно, предупредил, чтобы на них не обращали внимания.
– О, я подлец! О, негодяй!
– выл Китель. Крупные слезы стекали по его бугристым щекам.
– Друг мой!
– Он подался ко мне, насколько это позволяли оковы.
– Как мне спасти вас?! Как избавить от жестокой смерти?!
А пила приближалась. Из положения лежа трудно было судить, сколь велик зазор между ней и моей плотью. Но, несомненно, счет уже шел на миллиметры.
Что мне оставалось? Лишь обратить свое биополе на собственные нервные клетки, чтобы, по крайней мере, не страдать от боли.
Едва я сделал это, как Китель вновь злобно завопил:
– Месть! Месть! Ты подохнешь, как вонючий шакал!
Да, он увидит мою смерть...
Но зачем эти неприличные вопли?
Я закрыл глаза.
И тут что-то произошло.
Сверху послышался шум, кто-то ураганом ворвался в затхлый подвал. Короткий звук, похожий на резкий удар, и - тишина.
Я открыл глаза.
В подвале воцарился мрак, пила умолкла.
Затем по моему лицу скользнул луч фонарика, и такой знакомый голос ласково выговорил:
– Федорыч, ну что же ты?
– Саныч?!
– Я...
– Он принялся ловко разрезать ремни лезвием топора.
Наконец я смог подняться.
– Почему темно?
– Пришлось перерубить кабель топором. Не то опоздал бы.
– А топор откуда?
– Прихватил на всякий пожарный.
– Запасливый ты человек, Саныч.
– Стараюсь.
– Я этого не забуду.
– Так ведь долг платежом красен.
Вдруг от стены донесся вкрадчивый голос Кителя:
– Саныч? Никак это ты?
– Я, Константин Петрович, - сдержанно ответил он, продолжая освобождать от пут мои ноги.
– Постой, Саныч!
– воскликнул Китель.
– Не развязывай его, не надо. Это тот самый прохвост, из-за которого мы погорели. Лучше помоги прикончить его, а после закрутим новое дело. Помнишь, как хорошо мы жили? У меня есть отличная идея...
– Его одолел приступ надсадного кашля.
– Лечиться тебе надо, Константин Петрович, - хмуро ответил Саныч, разрезая последнюю петлю.
– Все в порядке, хозяин? Не поранился?
– Ты называешь его хозяином?
– опешил Китель.
– Иуда! Забыл, чем обязан мне?
– Я тоже немало поработал на тебя, - спокойно ответил Саныч.
– И все свои долги погасил. Какие претензии, Константин Петрович? Уймись! Твой поезд ушел.
– Э, нет...
– прохрипел Китель.
– Рано ты меня списываешь. Я еще наведу шороху в этом городишке!
– Не бахвалься, Константин Петрович, - вздохнул Саныч и, протянув мне что-то мягкое, шепнул: - Надень маску, Федорыч. Сейчас приведем остальных.
С этими словами он выбежал наверх.
Хоть в подвале царил жуткий мрак, я решил внять совету Саныча и напялил черную маску, закрывавшую все лицо, кроме глаз.
Но вот в дверном проеме появился тусклый свет. Вошел Саныч с факелом в высоко поднятой руке, за ним странная процессия из пятерых фигур, две из которых поигрывали автоматами.