Агент зарубежного центра
Шрифт:
Калью сказал, что открываться Прийту еще рано. Жена и отец о связи с вами не знают, есть дома уголок для фотолаборатории, но нет средств для размножения листовок. Скорей бы перебраться в Таллинн.
В ответ Евгений пообещал найти возможность, чтобы доставить Калью 1500 рублей на переезд. Поставил перед агентом задачу: прислать несколько адресов молодежи — учеников старших классов и т. д. — и даже зашифровывать их имена не следует.
Чтобы подогреть интерес «солидаристов» к быстрейшей засылке своего курьера, им направили «дезу», то есть дезинформацию. Калью писал, что, будучи в Пярну,
«Игра» с поставкой дезинформации продолжалась около двух лет…
Только в январе 1974 года Калью сообщил Евгению Мишкину, что для поправки своих финансовых дел временно стал плавать подменным радистом на африканской линии. Далее писал, что в ноябрьские праздники в его городе разбрасывались листовки антисоветского содержания, что многие немцы-переселенцы добиваются выезда в Западную Германию, проводят митинги и собирают подписи.
— О твоих переменах в жизни ты должен им сообщить, пока они еще не узнали об этом сами, — сказал майор Мялк Калью Рыыму.
Евгений прислал ему почтовые тарифы разных стран, указал на способы связи, если судно Калью будет заходить в западноевропейские порты, назвал пароли.
«Адрес в Гетеборге еще действителен, там находится для тебя портфель. Хотелось бы знать, как долго будешь плавать».
Давался совет, как лучше в иностранном порту оторваться от своих. Прислал Евгений и новую копирку для тайнописи:
«Твоя сильно износилась, не прочли последних трех строчек…»
Сообщался новый адрес для переписки — в Швейцарии.
«В новый адрес давай другого отправителя и меняй почерк», —
предупреждал Евгений. И Калью запросил, что ему не понятна мысль о новом адресе — все ли письма теперь он должен направлять в Швейцарию (город Цюрих). Ответа на этот вопрос Калью не получил, но в январе 1975 года пришло новогоднее поздравление и развязное, без тайнописи, письмо некоего Павла:
«…Счастливая случайность занесла меня к Евгению. Разговорились с ним, и он рассказал мне много о тебе. А рассказывать он умеет. Ему бы романы писать!..»
В письмо была вложена свежая копировальная бумага для тайнописи.
12
В середине января 1975 года, побывав дома, насладившись встречей с Эстер и приезжавшими на выходные из Таллинна детьми-студентами, наговорившись вдоволь с дряхлеющим, но не сдающимся болезням и возрасту отцом, Калью Рыым приехал в Таллинн. До нового рейса оставалось еще время, и он по совету майора Мялка позвонил полковнику Миллеру.
— Заходи, заходи, товарищ Рыым, — сразу сказал Миллер.
Он встретил Калью у дверей кабинета, предложил сесть в кресло у стола и сам устроился напротив. Вид полковника был озабоченный, но сейчас все его внимание было, отдано гостю.
— Не хотят твои закордонные шефы клевать нашу наживку, — сказал он раздумчиво. — У Яана больше не появляются. В Москве с материалами
Полковник не сказал, что органами госбезопасности уже накоплено достаточно материалов, чтобы громко скомпрометировать деятельность НТС в глазах не только спецслужб НАТО, но и всей мировой общественности, и встреча «Гуннара-Георга» с представителем «солидаристов» даже на нейтральной территории добавила бы к имеющимся фактам завершающие штрихи. Готов ли Калью пойти на такую встречу?
Калью выразил готовность. Ему, если говорить откровенно, уже изрядно поднадоело это многолетнее переливание из пустого в порожнее, хотелось добиться ощутимого результата, и возможная встреча в Финляндии принесла бы определенное удовлетворение.
Он написал Евгению, тайнописью, конечно, что после очередного рейса в африканские порты представляется возможным через профсоюз моряков получить туристскую путевку для поездки на пассажирском теплоходе в Финляндию — на несколько дней. Предположительно — поездка состоится в начале сентября.
Вернувшись из длительного весеннего рейса к берегам Африки, Калью вскрыл ожидавшее его письмо Евгения. После проявления тайнописного текста прочел:
«…Твое письмо № 28 получил. Встреча в Финляндии в принципе возможна. Место встречи: на углу сквера (парка) напротив консерватории, правее — здание парламента. Недалеко от центра и в стороне от торговых улиц. Время встречи: от 10.00 до 10.30 и от 20.00 до 20.30 по местному времени. День встречи ты должен сообщить заранее. Мне надо иметь в запасе двое суток, чтоб добраться до Хельсинки. По прибытии туда пошли мне телеграмму (указывался адрес), или позвони по телефону 611—4572245 и скажи: «Передайте Евгению, что Альберт будет в Лондоне от 9.5 До 12.5». Говорить можно по-русски, только медленно».
Далее описывались приметы будущего собеседника, пароль.
Эстер позвала обедать. Отец уже сидел за столом в теплом джемпере толстой вязки — последнее время опять чувствовал себя неважно, говорил, что скучает по внукам (Сигне и Таанель уже учились в Таллинне — в политехническом, который их отец закончил заочно).
Калью вышел в легкой нейлоновой рубашке с расстегнутым воротом и спортивных брюках — большой, с уже определившимся вторым подбородком. Добрыми черными глазами глянул на отца, на все еще стройную, элегантно одетую жену — она и дома не позволяла себе расслабиться, выйти неухоженной.
— Так вот… — начал Калью, придвигая любимый капустный салат, — дают мне туристскую путевку в Финляндию. Пойдем на теплоходе — на четыре-пять дней.
— Когда? — подняла на мужа большие голубые глаза Эстер.
— В начале сентября.
Вмешался отец:
— А что — Эстер не можешь взять с собой?
Эстер опередила:
— У меня же начало учебного года!
— Да, верно… — разочарованно протянул отец.
— Эстер подумает, что ей муж привезет из Финляндии, — пошутил Калью.