Агнцы у порога
Шрифт:
Мне очень хотелось переглянуться с Тиллем, но я подавил в себе это желание и вежливо двинулся навстречу Сенастьяру, который уже распахнул объятия. Он что, всерьёз собрался обниматься?!
Оказалось, что да. По счастью, обошлось без брежневских троекратных поцелуев, и, выпутавшись из обнимашек и провозгласив о том, что я тоже рад наконец-то лицезреть вживую своего царственного собрата, я был приглашён со всей своей свитой в пиршественную залу.
На самом деле, мне не терпелось разобраться с этими пышными традициями и приступить непосредственно к цели визита — к разговорам о войне и нашем
Поэтому мне пришлось часа два отдавать должное изысканным блюдам, редким винам и светским разговорам.
— Скажите, венценосный брат… — обратился я к Сенастьяру. — Я заметил, что ваш замок, хоть и являет собой настоящее произведение искусства, не отличается прочностью стен.
— О да, — кивнул Сенастьяр, цепляя позолоченной двузубой вилочкой ломтик рыбы. Кажется, он любил поесть, — Толстые стены не несут в себе изящества, а мы в Ильфате ценим подлинную красоту.
— Всё так, — признал я. — Любоваться стенами замка, разглядывать все эти узоры и сюжеты, можно очень долго. Но разве это не… опасно? Всё-таки замок — это в первую очередь крепость, и должен защищать своего обитателя.
— Вы даже за столом умудряетесь говорить о войне, — усмехнулся Сенастьяр и игриво погрозил мне пухлым пальцем. — Но я отвечу. Нам нет нужды защищаться от врага столь примитивными методами, как толстые каменные блоки. Магия надёжно сделает это за нас.
Кажется, и эти тоже воспринимают себя выше остальных, хоть и не так… афишируют это, как санглатцы.
Впрочем, Сенастьяр тут же прибавил:
— До сих пор мы были единственной страной в королевстве, чей быт был бы основан на магии. Другие народы относились к этому тонкому искусству со страхом и предубеждением, а маги в них занимались всякими диковинками и декоративными глупостями — вместо того, чтобы приносить настоящую пользу. Я рад, что мы наконец-то не одиноки, дорогой Геневис.
Насколько эта радость была искренней? Я не знал. Рано или поздно Ильфат мог решить, что Гротлинг ему уже не союзник, а конкурент. И что тогда?
Наконец, торжественный обед закончился; мне представили всех вельмож, всех передовых магов, родственников короля — в отличие от меня, у него было большое семейство — и так далее.
— Возможно… — предположил я после, — теперь можно немного и делом заняться? Венценосный брат… знаете, мне было бы интересно взглянуть на то, что вы сделали с монстрами, которых я вам отправлял.
— Ах, те подопытные образцы? — меня немного покоробило такое название, но я решил не обострять ситуацию. Как бы там ни было — дезертиры это заслужили. — Да, я охотно покажу вам, чего мы добились.
Сенастьяр усадил нас троих — меня, Тилля и Колтри — в огромный паланкин, и в таком виде нас доставили в ещё одно помещение. Здесь было — слегка! — меньше золота и роскошной лепнины, зато магия… Короче, делалось всё, чтобы подчеркнуть волшебность этого места.
Не знаю — может быть, всё это шоу подготовили специально для нас, и именно затем нас отвлекали обедом столько времени. А может, так всегда и было. Но освещались ильфатские магические лаборатории волшебными разноцветными огнями. Двери
Сенастьяр повёл нас по длинным коридорам. Кажется, он специально шёл окружным путём, чтобы лишний раз поразить нас этими чудесами. Как по мне — пустая трата времени. Я был человеком иного мира, и уже давно ничему тут не удивлялся; Тилль тоже не был склонен по характеру к лишним восторгам, а Колтри так и сам был магом.
Наконец, перед нами раскрылись двери одной из лабораторий.
— Нашей задачей, — заговорщицким тоном начал Сенастьяр, — было создать таких существ, которые обладали бы всеми сильными сторонами ваших творений — но не обладали бы их недостатками.
— Что ж, — я пока не видел ни одного из элементалей, — идея хорошая. Как выяснилось недавно в бою с фанатиками — недостатки у них действительно есть. Но прежде, чем я сообщу вам о них… Могли бы вы, дорогой Сенастьяр, назвать мне их недостатки по вашей версии?
— Чрезмерная зависимость от магии, — начал перечислять ильфатский король, — затем, разрушительные силы, которые могут быть опасны в быту, уязвимость перед оккультизмом…
— Уязвимость? — протянул я. — Вы считаете, она есть?
— Увы, — скорбно покачал головой Сенастьяр. — Даже я вынужден признать, что по своей мощности оккультизм как форма магии значительно превосходит чародейство и артефакторику. И хотя в разнообразии он сильно проигрывает, да к тому же требует определённой отдачи и служения — в прямом столкновении я бы ставил на оккультизм.
— Хорошо, — кивнул я, отметив это про себя. — Итак, вы пытались вывести улучшенных элементалей, устойчивых к оккультизму.
— Первой мыслью было сделать так, — вновь приступил ильфатец к пояснениям, — чтобы человек мог обращаться в элементаля по желанию, полностью или частично. Если рядом с ним фанатик, чья аура лишает магическое существо всяких сил — он становится обычным, но очень умелым воином. Если же враг силён физически — он вновь элементаль и сжигает его огнём или замораживает!
— У вас это вышло? — мои брови взметнулись вверх.
— Увы, нет, — признал он. — Но в процессе я добился просто поразительных результатов! Я… Я считаю — это новый вид элементалей! Сильный, опасный… проблема одна: контроль.
— Мои воины идут в бой совершенно добровольно, — удивился я. — На том же основании, что и любое другое армейское подразделение.
— Я знаю это, дорогой Геневис, знаю, — кивнул Сенастьяр. — Оттого и занялся этой проблемой, что у вас нет опыта в её решении. Короче… глядите сами.
Он хлопнул в ладоши — и сбоку начала отъезжать с сторону стена, открывая мне то, отчего я вздрогнул.
Глава 48 — Эксперименты
— Боги… — пробормотал я. — Вижу, вы хорошо поработали, почтеннейший Сенастьяр. Но… что это?
Первым передо мной предстал водяной элементаль. Не ледяной, именно водяной, состоящий, определённо, из жидкости, струящейся, пенящейся и… красной. На его шее и руках были сверкающие кандалы из белой энергии; что бы не создал Сенастьяр — он не хотел давать ему слишком много свободы.