Агробление по-олбански
Шрифт:
– Вы зачем здесь?
– Знаете, сегодня ночью прошел сильный дождь, и весь асфальт усыпан зелеными листочками. – Я достал несколько стодолларовых купюр из грудного кармана.
– Я не беру подачек.
– А это не вам, это вашему ребенку.
Девушка колебалась.
– И не от меня, а от моих друзей-иностранцев. Я бы сам столько не заработал, а им это ничего не стоит.
Девушка продолжала колебаться, как листва во время сильного дождя, дождя (с) перед градом.
– Можно хотя бы посмотреть на девочку?
– Зачем?
– Просто
Мы прошли в квартиру. Большие комнаты, не то что у меня. В центре гостиной на полу белокурая девочка играла с плюшевым слоненком.
Я сел в кресло. Рауль на пол.
– Ну, что? Посмотрели?
– А чем она больна?
– Эндопрезом. И туберкулезом костей.
Откуда они берут такие слова для маленькой девочки? Другое дело, свинка или ветрянка.
– Какой милый ребенок и какое странное слово!
– Здравствуй.
– Здравсквуйке.
– Тебя как зовут?
– Кака. – Девочка не выговаривала букву «т».
– Как бразильского футболиста, получившего золотой мяч, – закатил мечтательно глаза за веки Рауль.
– А меня дядя Ленар.
– Это когда какаются в штанишки, – разъяснила мать суть болезни, – что, теперь вы хотите продолжать?!
– Что продолжать?
– Продолжать дальше любоваться моим милым ребенком, который какается в штанишки…
Мне стало жутковато:
– А почему бы и нет?
– Когда она родилась, – рассказывала мать за чашкой чая, – у нее были смещены шейные позвонки, но врачи не сразу заметили, то есть вообще не заметили. Большие проблемы с маленьким позвоночником.
– …
– К четырем годам я забила тревогу. Доктор предположил, что у дочки рак крови, и настоял на том, чтобы сделать пункцию и взять анализ спинного мозга. Просто шок…
Видимо, Марине нужно было выговориться.
– И еще проблемы с почками. Требуется пересадка. Очень дорогостоящая операция. Я взяла кредит в банке. Дали только в рублях. Я договорилась с одной итальянской клиникой. Там обещали недорого подыскать подходящую почку. Но тут рубль рухнул и доллар подскочил вдвое. Теперь я ежемесячно должна выплачивать не семь, а тринадцать тысяч. Почти в два раза больше.
Растущий, как на дрожжах, курс просто сжирал Марину заживо, выедал изнутри, словно бактерии. Кожа пожелтела, под глазами появились мешки-пузыри. А с ними и проценты черных кругов.
– Но главное, тех денег, что я взяла на операцию, уже не хватает! Надо брать еще один кредит. А кто мне, безработной, даст? Я уже всю мебель продала соседям. Сами видите, остались только старый диван и сломанное кресло.
Только сейчас я понял, что в квартире просторно из-за отсутствия мебели. Невыплаченный
– Меня, конечно, правильно уволили из «Спрута», потому что я приторговывала валютой из-под полы… А как мне было жить с такой тараканьей зарплатой? Ни пообедать толком, ни в туалет сбегать. А как ребенка из садика забирать? Приходилось нянечку нанимать. Триста рублей в час.
– Понимаю, – сказал Рауль. А что еще он мог сказать?
– Да банк сам такие аферы проделывает! Получает информацию о курсе на завтра и тут же меняет курсы покупки-продажи в выгодную для себя сторону. Устанавливает на пятнадцать минут лучший курс для VIP-клиентов, то есть для своих родственников и знакомых. А мне что, нельзя сделать скидку для своих клиентов? У руководства зарплата в несколько раз больше моей.
Мы пили чай с вареньем, с жижей из кизила. Чай был крепкий, без сахара. Такой полагается пить, когда с желудком проблемы и недержание.
– Это на операцию, – сказал я, положив в горшок герани деньги в пакете и присыпав их землей.
– Спасибо, – сказала она, вытирая слезы ладонью.
– Что мы можем еще для вас сделать? – спросил я, и мне стало стыдно. Потому что мы сделать больше ничего не могли.
– Может быть, вы посидите с ребенком, пока я посплю? Раньше с ней нянечка сидела, а теперь я не могу ей платить по тарифу…
Марина, завернув ноги в зеленый плед, легла на диван к нам спиной. Через минуту она спала, поджав колени к самому подбородку. Девочка как ни в чем не бывало продолжала играть. Ну и хорошо.
И как только Марина все успевает, со всем справляется? Откуда на все берет силы и энергию? Когда она уходила в декрет, банкир посчитал себя обманутым и приказал выдать Марине декретные пятаками. Хотел посмотреть, как она их будет пересчитывать, стоя с той стороны кассы. Она пересчитывать не стала. Будучи на седьмом месяце, через весь город несла свыше десяти килограммов мелочи. Может, из-за этого унижения у нее родился такой ребенок. Дома пересчитала деньги и выяснила, что ей много не доплатили. Хорошо, что недоплатили, иначе она бы надорвалась. Серебряных капель на щеках и шее было не меньше, чем монет в ожерелье декретных.
– Мам, – позвала Катя спустя какое-то время.
Я не заметил, как от любования девочкой перешел к любованию Мариной.
– Во что ты играешь? – пришлось быстро очнуться, чтобы не разбудить мать.
– Слоненка спак уложила.
– А это что?
– Пирамикка.
– Давай в нее играть.
– Давай.
– Ты мне покажешь, как в нее играть?
– Вок как. – Девочка разломала собранную пирамидку, раскидала все кружки по полу. Кружков было семь, как цветов радуги.