Ахматова и Гумилев. С любимыми не расставайтесь
Шрифт:
Такого зрелища Гумилев вынести уже не мог. Резко развернувшись, он почти бегом бросился обратно на пляж. Пусть все эти влюбленные глупцы сидят на лавочках и обнимаются, он не будет смотреть на их счастье, сядет около воды и не двинется с места, пока с пляжа не уйдет последний любитель моря!
Он решительно прошагал по песку до самой кромки воды. Отдыхающие недовольно морщились от летящей на них пыли и бросали ему вслед сердитые взгляды. Однако Николай их не замечал, он поглядывал по сторонам с другой целью – чтобы проверить, собираются ли уходить с моря хотя бы некоторые из расположившихся у воды людей. Кое-кто, к его облегчению, в тот момент действительно поднялся и направился прочь от моря. Да и солнце к тому времени уже почти совсем скрылось за горизонтом, и у Гумилева появилась
Молодой человек плюхнулся прямо на песок и стал ждать. Край алого солнечного диска исчез в море, последний его луч погас, отражавшиеся в воде красные блики растворились в волнах. Николай удовлетворенно усмехнулся: все, смотреть больше не на что! Уж теперь-то все эти глупые романтики разойдутся по домам!
Его ожидания наконец сбылись. Несколько сидевших неподалеку женщин принялись собирать вещи, складывать в корзины остатки еды и убирать под шляпы выбившиеся из-под них волосы. Потом подозвали пересыпавших чуть в стороне песок детей и все вместе двинулись к выходу с пляжа.
Гумилев проводил их недовольным взглядом и еще раз огляделся вокруг. Многие отдыхающие ушли, но немало было и тех, кто остался на своих местах. Похоже, они собирались дождаться, когда стемнеет, чтобы полюбоваться луной и звездами. Кроме того, к воде неожиданно приблизилась новая, только что пришедшая на пляж пара. Николай нахмурился еще сильнее. Этот пляж вообще хоть когда-нибудь бывает безлюдным? Неужели ему придется сидеть здесь всю ночь?!
Он отвернулся от все сильнее раздражавших его людей и стал смотреть на горизонт, на то место, где только что утонуло в воде солнце. Небо там все еще светилось светло-розовым светом, в то время как выше оно уже окрасилось в темно-синие тона, и это свечение с каждой минутой становилось все более тусклым. Солнце уходило все дальше за горизонт, и Николай вдруг особенно ясно осознал, что только что видел его в последний раз в своей жизни. И звезды, которые вот-вот зажгутся в стремительно темнеющем небе, он сейчас тоже увидит в последний раз…
Одна из сидевших на пляже компаний, любовавшаяся закатом и теперь решившая наконец разойтись по домам, прошествовала мимо Гумилева, одарив его подозрительными взглядами. Но ему не было до этого никакого дела. Он лишь ждал, чтобы они, а вслед за ними и все остальные, поскорее ушли.
Волны все дальше накатывались на берег, подбираясь к его ногам. Начинался прилив, скоро должна была взойти луна. И с ней Николай сегодня тоже попрощается навсегда… Вздохнув, молодой человек опять оглянулся на сидящих неподалеку на песке людей и посмотрел на них уже не таким раздраженным и нетерпеливым взглядом. Ведь и их он тоже больше никогда не увидит!
Уходящая с пляжа важная пожилая дама, которую сопровождала молоденькая девушка-компаньонка, покосились на Николая с еще более сильным подозрением. Он попытался сделать вид, что не обижен, и улыбнуться им, но обе женщины, брезгливо поморщившись, отвернулись от него и стали смотреть в другую сторону. Гумилев пожал плечами и снова стал смотреть на море. Светлая полоса над горизонтом все быстрее темнела, принимая тот же глубоко-синий оттенок, что и остальное небо. Звезд над головой Николая становилось все больше…
Он просидел у воды еще около получаса. Вокруг совсем стемнело, и пляж наконец почти полностью опустел. Только несколько фигур бродили по берегу вдоль кромки воды, кто – парочками, кто – в одиночестве. Но все они были достаточно далеко от Николая, вряд ли кто-нибудь из них станет специально смотреть в его сторону и заметит что-то необычное. Время пришло. Пора делать то, ради чего он пришел на этот пляж, ради чего вообще приехал в Нормандию.
Молодой человек медленно встал и сделал шаг к воде. Под ногами хлюпнул мокрый песок. Море придвинулось совсем близко к Николаю, словно собираясь забрать его к себе, даже если сам он вдруг передумает. Но он и без того был полон решимости и сделал еще один шаг вперед. В ботинки залилась вода, в первый момент показавшаяся Гумилеву ледяной. Он вздрогнул и сделал следующий шаг навстречу невысоким, пенистым, быстро мчащимся к берегу волнам. Вспомнилось, как они с братом купались в Крыму – это было
Он сделал еще один, последний шаг вперед и погрузился в воду по плечи. Намокший старый костюм мгновенно стал невероятно тяжелым и мешающим движениям. Николай машинально взмахнул руками, стараясь удержаться на поверхности воды, и понял, что долго плыть вперед ему не удастся – он устанет очень быстро и утонет у самого берега.
– А ну, вылезай, бродяга! – разнесся над вечерним морем резкий окрик, и Гумилев едва не захлебнулся от неожиданности. – Назад, кому сказано!
Плохо осознавая, что делает, молодой человек развернулся к берегу. Его ноги снова нащупали дно, и он встал, выпрямившись во весь рост. С мокрой челки по его лицу стекали струйки воды, и Николай не сразу смог открыть глаза, чтобы посмотреть, кто так не вовремя решил ему помешать. Между тем, с берега продолжали кричать, требуя, чтобы он немедленно вышел из воды. К первому гневному голосу присоединился еще один, нервный и слегка визгливый.
– Неужели придется за ним лезть?! – возмущался этот второй голос. – Иди сюда, чтоб тебе провалиться, я из-за тебя нырять не буду!!
Николай смахнул с лица воду, протер глаза и наконец открыл их. В первый момент он с изумлением обнаружил, что вокруг стало намного темнее – небо приобрело густой чернильный оттенок, а потом увидел две высокие фигуры, стоявшие возле самой кромки воды и яростно размахивающие руками.
– Вылезай на берег, черт тебя побери!! – крикнула одна из них. Вторая тут же добавила к своей речи несколько ругательств не только на французском языке, но, к удивлению Гумилева, на парижском арго. Как будто бы этот человек следовал за ним от самой столицы! Хотя скорее всего он просто был родом из Парижа…
Обдумать это предположение Николай не успел. Незнакомцы снова заорали на него, требуя, чтобы он вышел из воды, и молодой человек неожиданно понял, что и сам хочет подчиниться их приказу. Может быть, он и ждал так долго на берегу, чтобы его заметила полиция, чтобы кто-нибудь помешал ему свести счеты с жизнью?
Как бы там ни было, топиться на глазах двух стражей порядка и нескольких привлеченных их криками зевак невозможно – полицейские, несмотря на свое нежелание лезть в воду, все равно бросились бы за ним и вытащили бы его на берег. Они, судя по всему, уже потеряли надежду остаться сухими и готовы были идти к нему. А Николаю совсем не хотелось доставлять другим людям хоть какие-то неудобства и неприятности. Шумно вздохнув, он сделал первый шаг к берегу. Потом еще один. Идти по пояс в воде было тяжело, двигался он медленно, и полицейские, дожидаясь, пока он дойдет до них, начали нетерпеливо приплясывать на месте. Растущая за их спинами толпа любопытных тоже переминалась с ноги на ногу и о чем-то перешептывалась. Должно быть, спорили о том, послушается ли этот странный бродяга полицию или все-таки попытается отплыть подальше от берега, а потом утопиться? Большинство из них, наверное, ждали, что он не подчинится, и бесплатный «спектакль», зрителями которого они так неожиданно сделались, станет еще интереснее.
Доставлять им такое удовольствие Гумилев точно не желал, поэтому побрел к берегу еще быстрее.
– Вот, умница, давай-давай, иди сюда! – подгонял его один из стражей порядка. Голос его теперь звучал добродушно, и в нем почти не было тревоги. Полицейский понял, что бродяга не захотел топиться у всех на виду и ему не придется вытаскивать его из воды. Теперь он хотел только одного: поскорее доставить неудачливого самоубийцу в участок и идти домой. Его напарник стоял рядом молча, нахмурившись и, как видно, все еще беспокоясь о нарушителе порядка.