Академик Владимир Евгеньевич Соколов. Жизнь и научная деятельность в очерках и воспоминаниях
Шрифт:
Как я уже сказал, в рамках научно-методического руководства, осуществляемого Отделением общей биологии АН СССР, находилось около ста институтов, расположенных во многих точках территории страны. Формальной и фактической основой координации служила программа фундаментальных исследований, направленных на решение крупных научных проблем; каждый институт и его отдельные подразделения занимали в этой программе определенные ячейки-ниши. Было несколько лет, когда на выполнение программы выделялись дополнительные средства. Тогда Отделение по каждому направлению организовывало конкурсы, проходившие под эгидой научных советов. Отбирались наиболее интересные заявки, но при этом действовало негласное правило – дополнительную финансовую поддержку должен был получить каждый институт, как бы далеко от Москвы он ни находился. Атмосфера научного братства, дружеской взаимопомощи всегда сохранялась в Отделении общей биологии, и в этом большая заслуга Владимира Евгеньевича. Принцип равенства в Отделении всегда свято соблюдался.
После распада СССР число институтов, которыми руководит Отделение, сократилось вдвое, но по-прежнему оставалось достаточно большим; все так же была необходима координация действий. Поэтому по предложению Владимира Евгеньевича была разработана новая программа «Проблемы общей биологии и экологии: рациональное использование биологических ресурсов». Она рассчитана на 1998–2005 гг. и все это время Владимир Евгеньевич будет как бы незримо участвовать во многих исследованиях, потому что он был их инициатором.
Но Отделение общей биологии – это не только институты; это 12 научных советов, две комиссии, один комитет. При Отделении функционирует 12 научных обществ. Отделение является учредителем 17 журналов Российской академии наук. На заседаниях Бюро Отделения обсуждаются отчеты научных советов, программы организуемых ими совещаний и конференций, составы редколлегий журналов и многое другое, что необходимо для сохранения и повышения активности этих структур, и во всех случаях Владимир Евгеньевич заботился о том, чтобы решения принимались незамедлительно и чтобы они в наибольшей степени соответствовали интересам дела.
Вот один пример. Четверть века назад Генеральной конференцией ЮНЕСКО была принята Конвенция о Всемирном природном и культурном наследиичеловеческого общества за памятники, имеющие особую ценность; их охране не должны препятствовать ни географические границы, ни политические различия между государствами. К Конвенции присоединилась и Россия. Возникла идея создать в рамках Академии Совет по охране и изучению культурного и природного наследия, главной задачей которого было активное участие в этой благородной работе. Владимир Евгеньевич не только положительно воспринял это предложение, но и согласился быть одним из сопредседателей Совета (вместе с академиком Е. П. Челышевым). Вот уже несколько лет Совет успешно работает, проведя ряд совещаний и выпустив около трех десятков научно-популярных брошюр в серии «Природное и культурное наследие Москвы».
Владимир Евгеньевич всегда стремился к укреплению авторитета Отделения, которое он возглавлял, к росту его научного потенциала. С его помощью в Отделении появился новый институт – Центр по проблемам экологии и продуктивности лесов, статус института обрели Лаборатория лесоведения и Лаборатория паразитологии; ныне это Институт лесоведения РАН и Институт паразитологии РАН. Новое название получил институт, которым многие годы руководил Владимир Евгеньевич; ныне это Институт проблем эволюции и экологии РАН, и это изменение не случайно – оно в полной мере отражает современный характер тех исследований, которые проводятся в институте, его место в российской биологической науке.
В тот год, когда Владимир Евгеньевич возглавил Отделение общей биологии, в нем было 7 академиков и 25 членов-корреспондентов, теперь в Отделении – 21 академик и 32 члена-корреспондента. Своим ростом Отделение также во многом обязано Владимиру Евгеньевичу. Он исключительно серьезно готовился к выборам, а вместе с ним готовилось и Отделение. В результате практически не было случаев, когда в ходе выборов имевшаяся вакансия оставалась незанятой.
Много часов Владимир Евгеньевич провел с нами – сотрудниками аппарата Отделения. Хотя он часто и надолго уезжал, но всегда был в курсе того, что происходило в Отделении – звонил отовсюду. Возвращался – как будто не уезжал. Возникали разные ситуации, но всегда Владимир Евгеньевич сохранял исключительную выдержку. За многие годы мы не помним случая, чтобы он «сорвался», кого-то умышленно обидел, кому-то «тыкал»; он вел себя как истинный интеллигент, уважающий своего собеседника, кем бы тот ни был и о чем бы ни говорил. Свою душу Владимир Евгеньевич перед нами не раскрывал, но настроение, с которым он приходил, угадывалось без особого труда – все-таки мы проработали с ним много лет. Однако мы знали, чем плохое настроение Владимира Евгеньевича можно было улучшить – надо было заговорить на одну из трех тем: о внуке Жене, о собаках и о даче. Внуком он нескрываемо гордился, очень любил рассказывать о своих собаках, а дачу постоянно ремонтировал и совершенствовал.
Мы знали о тяжелой болезни Владимира Евгеньевича, но не переставали надеяться. Последний раз он пришел в Отделение 12 февраля, спустя несколько дней после своего 70-летия, и пробыл довольно долго, принимая поздравления и приветствия, самые разные, но все – искренние. Выступил и он сам, каждому из нас сказал добрые слова. Потом несколько раз звонил, продолжая интересоваться всем, что происходит в Отделении.
Сейчас на стене над креслом Владимира Евгеньевича висит его фотография, и нам все кажется, что вот-вот откроется дверь, появится такая знакомая фигура и все будет как прежде…
А. К. Темботов. Доверие было полным
Наше близкое знакомство с Владимиром Евгеньевичем Соколовым состоялось в 1978 г. в Чехословакии на Втором Международном конгрессе по млекопитающим. В г. Брно, где проходила встреча ведущих териологов мира, в то время стояла прекрасная летняя погода. Все утопало в зелени и цветах, душа радовалась изобилию прекрасных роз, улыбкам гостей и хозяев, всюду чувствовались мир и спокойствие. Добрые и деловые отношения, фундамент которых был заложен на Первом Международном конгрессе по териологии в Москве в 1974 г., быстро становились нормой общения между участниками и этого конгресса.
Удача была очевидной, на глазах совершался прорыв в международном сотрудничестве по целому ряду проблем териологии, теории и практики охраны мировой фауны. И этот успех мы, участники конгресса, справедливо относили на счет Владимира Евгеньевича, ибо он «дирижировал» всем ходом подготовки и реализации программы, отбором тематики докладов и докладчиков. Я никогда не забуду ту неподдельную радость, которую выражало его лицо, когда он увидел нас, четырех териологов Кабардино-Балкарии, добравшихся из Нальчика в Брно на своем транспорте. Он живо интересовался подробностями нашего путешествия: не было ли в пути осложнений, как удалось получить визы, были ли суровы милиция и полиция, как удалось решить финансовые проблемы и т. д. Не менее внимателен он был и к другим, в частности, волновался из-за опоздания коллеги из Баку. Мне, как и другим соотечественникам, было весьма приятно ощущать, что мы составляем большую, хорошо организованную вокруг своего лидера команду и она представляет великую страну достойно.
Это чувство локтя для нашей группы было необходимо как воздух, ибо мы впервые выезжали за рубеж. Кроме того, на суд авторитетных коллег мы выносили свое видение изменчивости ряда «трудных» видов млекопитающих Кавказа. По I конгрессу и последующей переписке мы уже знали, что к нашим данным будет проявлен повышенный интерес из-за того, что именно на Кавказе находился ключ к разгадке закономерности изменчивости хромосомного аппарата объектов изучения европейских териологов, в том числе модельной группы Pitymys. Наши лучшие надежды тогда оправдались, мы были приняты и поняты, наладилась совместная работа, оказавшаяся впоследствии довольно продуктивной. Тогда у нас зародилась уверенность в своей научной деятельности, в перспективе нашей тематики, в том, что выбор научного направления осуществлен правильно. За эту уверенность мы благодарны Владимиру Евгеньевичу на всю жизнь, эта благодарность и эта уверенность передаются каждому новому поколению молодых ученых – уже наших учеников.