Алакет из рода Быка
Шрифт:
А может быть, дело было в том, что руководил строительством Хориан, с которым Байгет, как и старейшина, старалась не ссориться?
Ранним утром толпа сородичей во главе со старейшиной, Хорианом и шаманкой медленно двинулась в степь по направлению к склону. Мужчины на носилках из скрещенных копий несли фигуры погибших воинов. В каждой был зашит мешочек с пеплом того, кого эта фигура изображала.
Сзади шли женщины. Распустив волосы, они горестно оплакивали покойных. Нараспев, рыдая, причитала старшая жена Тайгета:
Да обопрусь я на посох печали! ТыДве другие жены Тайгета вторили ей заунывными голосами. Оплакивали своих мужей, сыновей, братьев и другие женщины рода. Несколько мужчин, в том числе Гелон, Хангэй и Асмар, взяли длинные ременные арканы и ушли к табунам. Надлежало пригнать коней, на которых «души погребенных» отправятся в «страну предков».
Но это должны быть кони, еще не ходившие под седлом. Вся трудность была в том, что полудиких жеребцов предстояло ловить не верхом, а пешком.
Асмар затаился в кустах за большим камнем, мимо которого табун ходил в это время на водопой.
Вскоре показались кони. Они трусили неторопливой рысцой. Помахивая хвостами, кони отгоняли оводов. Этих надоедливых насекомых особенно много вилось над степью в жаркую безветренную погоду. Вот передовые жеребцы, которые вели табун, поравнялись с камнем. Асмар издал призывное ржание. Кобылицы в табуне заволновались, гордо подняли головы, навострили уши.
Могучий черный жеребец сердитым ржанием ответил на вызов неизвестного чужака и, нетерпеливо перебирая копытами, направился к кустам.
Асмар повторил вызов. Когда конь был на расстоянии десяти-пятнадцати копий от камня, что-то его встревожило, но как раз в этот миг Асмар метнул аркан и захлестнул им шею могучего животного.
Конь рванулся назад, но Асмар, упершись коленом в камень, удержал его.
Тогда конь бросился вперед и в мгновение ока занес копыта над головой врага. Асмар отскочил в сторону и, не выпуская из левой руки аркана, правой ухватился за черную гриву. Еще миг — и динлин уже на спине коня. Мелькнула мысль: «Такой красавец достоин везти самого Тайгета в страну предков…»
Конь встал на дыбы, потом шарахнулся в сторону и, скаля зубы, понесся в степь. Но Асмар был опытным наездником. Он успел закинуть конец аркана в зубы коню и держался за него с двух сторон, как за поводья.
Теперь предстояло утомить коня до предела и сделать его покорным руке человека.
Конь бесился до полудня, пытаясь сбросить седока, а затем, усталый, тяжело вздымая потные бока, стал послушным, и Асмар уверенным движением повода направил его в сторону склепа.
Несколько ранее Асмара подъехал к склепу Гелон, затем появились одновременно три всадника, в числе которых был Хангэй. Собрались и остальные. У некоторых одежда была изорвана, на лице и теле следы ушибов. Видно, тяжело им далось приручение полудиких скакунов.
Вокруг склепа уже горели костры, в котлах для жертвенного мяса кипела вода. Между кострами стояло несколько деревянных бочонков с ячменным пивом, а возле них — глиняные чаши.
Шаманка подошла
— Славный воин, ты покидаешь нас. Отведай нашего угощения!
При этом старшая жена Тайгета поставила перед фигурой чашу с пивом и положила ячменную лепешку.
— Нужен тебе, — продолжала шаманка, — добрый конь, который знает дорогу в страну предков и не собьется с пути. Мои духи укажут ему тропу. Он не оступится, не сорвется с обрыва, не предаст тебя в лапы духам зла. Вон он, твой конь!
Она сделала знак Асмару, и тот вывел вперед черного жеребца. Двое мужчин набросили на шею коня ременную петлю и начали стягивать ее за два конца. Задыхающееся животное забилось, рванулось назад, потом вперед. Но динлины, тоже выбиваясь из сил, ожесточенно стягивали петлю, пока конь не упал на колени, завалился на бок, движения его стали вялыми, мускулы ослабли. Еще несколько судорожных движений, и конь затих.
Его «душа» теперь «была готова везти душу воина в страну предков». Тушу быстро разделали, стараясь, чтобы вся кровь стекала в шкуру и не попала на землю. Таков был обычай. Куски мяса положили в котел.
Точно так же умертвили и остальных коней, предназначенных «везти в загробный мир» души других воинов. Мясо этих животных теперь варилось для поминальной трапезы.
Но оставалась самая важная часть ритуала. Динлины верили, что показать путь умершим должен был один из духов предков. Байгет объявила собравшимся, что она вызвала этого духа и вселила его в черного быка — священное животное рода. В образе быка предок явится собравшимся. Но чтобы отправить его обратно в загробный мир вместе с умершими сородичами, необходимо этого быка умертвить.
И вот в построенный специально для этого случая загон четверо конных пастухов пригнали могучего черного быка. Но кто решится вступить в схватку, которую жаждет дух предка? Это должен быть сильный и опытный воин. Иначе «предок разгневается» на людей рода, что оружие с ним скрестил недостойный. Старейшина и Чжигас переглянулись с Хорианом. Тот указал на одного из пожилых мужчин, принимавших участие в походе.
Широкая грудь; мускулы упруго играют под рукавами халата; длинные сильные ноги; упрямый взгляд из-под рыжих бровей; чуть выступающая нижняя челюсть.
— Хасель, — торжественно произнес старейшина, — великий предок ждет тебя!
Хасель с готовностью направился к загону. Ведь ему выпала немалая честь. За ним по его знаку последовали два сына и племянник с легкими метательными копьями. Быка раздражала толпа людей вокруг загона. Он яростно мотал головой, рыл копытами землю, ее комья летели через ограду загона.
Трое юношей, войдя в загон, побежали вокруг быка. Они, потрясая копьями, издавали воинственные возгласы.
Бык заревел, опустил голову, направил вперед рога и помчался к племяннику Хаселя. Тот остановился. Но когда бык оказался от него на расстоянии копья, ловко отскочил вправо и нанес своим оружием легкий укол животному в плечо. Бык повернулся к юноше. В это время один из сыновей Хаселя уколол его копьем в бок. Бык, подпрыгнув, молниеносно, хотя это казалось невозможным при его величине, повернулся к новому врагу. Тогда другой сын Хаселя, оказавшись перед самой бычьей мордой, пронзительно свистнул. Бык от неожиданности присел на задние ноги, затем рванулся вперед. Так продолжалось довольно долго. Сородичи возгласами ободряли юношей.