Алакет из рода Быка
Шрифт:
Теперь в полной темноте Алакет двигался по тропе с помощью чутья, свойственного жителям степей и гор, отважным охотникам и неутомимым скотоводам. Едущие за ним гуськом всадники ориентировались по чуть слышному шороху камней, запаху конского пота и тому же чутью, с помощью которого нащупывал тропу Алакет. Нервы и мускулы напряжены до предела, и это напряжение передавалось от людей коням и от коней людям. Но вот воины облегченно вздохнули. Отряды вышли на гребень горы, оттуда начинался широкий пологий спуск в селение.
Динлины остановили коней, ожидая приказания полководца. А он, выехав
И Алакет почувствовал, как в сердце его нарастает гнев на это селение в долине между двумя рядами гор. В его жилах продолжала кипеть и клокотать горячая кровь рода Быка, несущая жажду мести за древние обиды. Да! Теперь эта месть возможна! Только передовые отряды его войска достаточно многочисленны, чтобы внезапным ударом смести весь род Оленя с лица земли. Воины преданны своему главе. По единому слову Алакета они ринутся в бой не спрашивая, куда он их ведет. Ни разу со времени хуннского нашествия такие силы не нависали грозовой тучей над извечным противником рода Быка…
И тут в разгоряченной голове Алакета возникли скорбное изможденное лицо старика Соура, разоренного хуннами, ставшего неоплатным должником старейшины, лица его сыновей… Вспомнился рассказ дяди Паана о том, как Соур требовал выдачи Идата на суд рода Быка… Нет, люди рода не виноваты в этой вражде… Надо только уничтожить семьи старейшины и Угуня. Тогда мир придет на земли обоих родов.
Но сейчас не время для этого. Сейчас ни один динлин не смеет проливать кровь другого динлина! Родина в огне! Месть надо отложить до поры, пока Динлин окажется в безопасности! Если даже мы не успеем решить наших споров, то это сделают за нас наши дети или внуки…
Ударили первые морозы. Великая река замерла, скованная вздыбленными ледяными утесами. Котловину вокруг ставки Эллея покрыли снега, но овеваемые ветром горы по-прежнему показывали из-под тонкого белого налета желтые пятна сухой травы и красные пласты обнаженной породы. В степи на расстоянии одного дня пути от ставки раскинулся лагерь войска Алакета. Между рядами разноцветных кибиток горели огни походных костров. Стада коров, верблюдов, косяки лошадей бродили вокруг, разгребая копытами снег в поисках травы.
От лагеря по направлению к ставке двигалась легкой рысью группа всадников. Впереди ехали десять телохранителей Эллея в железных с перьями шлемах. За ними следовали Алакет, Бандыр и Гюйлухой и десять воинов Алакета. Их сопровождал пожилой вельможа Эллея в лисьей шубе и меховом треухе. Отряд замыкали еще десять телохранителей наместника. К вечеру достигли земляного вала. Тяжелые створы деревянных, окованных железом ворот были сомкнуты. На валу толпилась вооруженная стража. Несмотря на сообщение о приближении дружественного войска, Эллей из осторожности распорядился остановить выходцев из кыргызской земли на почтительном расстоянии от ставки.
Крепостная стража получила приказ приготовиться к обороне. По знаку вельможи ворота распахнулись, пропустили прибывших и снова захлопнулись. Вельможа повел гостей ко дворцу. И вот наконец трое полководцев расположились на мягких узорных коврах в том самом зале, где семь лет назад ожидал аудиенции у наместника злополучный Узун-Дугай. Скрипнула дверь с бронзовыми масками рогатых духов, и на пороге появился вельможа, который сопровождал Алакета и его друзей во дворец. Теперь на нем был роскошный шелковый халат, а на голове вышитая повязка.
— Славный полководец динлинского войска почтенный Бандыр из рода Орла! — торжественно начал он.
Бандыр встал с места и с поклоном проговорил:
— Теперь я должен открыть уважаемому, что не я глава войска, а мой брат Алакет.
И в ответ на недоумевающий взгляд пояснил:
— По известным лишь ему причинам наш славный полководец пожелал, чтобы о нем не было известно на земле Динлин, пока мы не достигнем ставки правителя.
Алакет поднялся с ковра и, подойдя к вельможе, показал ему бронзовый перстень с рисунком. Последствия оказались совершенно неожиданными. Вельможа широко раскрыл глаза. На лице его появилось неподдельное изумление, и с быстротой, неожиданной при его важности и полноте, он скрылся за дверью. Полководцы удивленно переглянулись. Но они не успели сказать и двух слов, как вельможа появился снова. Но куда девались его неприступная важность и холодное достоинство! Низко кланяясь, он заговорил скороговоркой:
— Почтенный правитель велел сказать, что примет вас не в тронной комнате, а в своем внутреннем покое. Прошу вас, почтеннейшие!
Следуя за вельможей, полководцы миновали длинный лабиринт переходов и вошли в небольшую комнату, устланную циновками. Посредине стоял черный столик с чашками, наполненными кобыльим молоком, и деревянное блюдо со сластями. Алакет обратил внимание на роспись стен: крылатый грифон преследует бегущего оленя, барс вскочил на спину горному козлу и терзает его когтями. У стены на глинобитном возвышении сидел полный пожилой степняк с живыми черными глазами и усами, тронутыми сединой. Подальше, в углу, сидел молодой высокий сановник-динлин.
— Почтенный правитель, — склонился вельможа перед полным, — согласно повелению я привел почтенных гостей!
— Хорошо! — бросил Эллей. — Можешь идти! — и жестом пригласил гостей садиться.
— Итак, — приветливо обратился наместник к динлинам, — имя достойного военачальника — Алакет из рода Орла?
— Да! Так называют меня, — отозвался Алакет.
И с этими словами он обнажил татуировку на груди, по которой можно было судить о многочисленных боевых подвигах. Однако он прикрыл полами халата изображение бычьих рогов. На лицах Эллея и советника появилось крайнее удивление.