Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

Коллектив авторов

сутствие считали необходимым. На первом собрании на

Офицерской, кроме хозяев — Александры Андреевны и

Франца Феликсовича Кублицкого-Пиоттух, были следую­

щие лица: Ю. М. и С. М. Бонди, Е. П. Иванов,

В. А. Пяст, В. Н. Соловьев, Л. Д. Блок, Н. П. Бычков

и я. Мне вспоминается этот вечер, как нечто чудесное,

яркое. Все вопросы обсуждались с большим подъемом.

Решили устроить нечто вроде клуба, где предполагали

читать доклады и философского

содержания, и касающи­

еся вопросов искусства и общественности. Мы поставили

себе задачей борьбу с духом пустоты, который всегда был

ненавистен Блоку. Высшая похвала у него выражалась

словами: «Духа пустоты нет». Так сказал он, между про­

чим, о нашем Териокском театре. После первого собра­

ния, на котором Александр Александрович не присутст­

вовал, он мне сказал: «Мама говорила мне... очень хва­

лила». Через несколько дней собрание кружка состоялось

опять у Александры Андреевны. На этот раз ясно обо­

значилось стремление большинства в сторону театра. Пер­

вые мы с Любой выразили, сначала довольно робко, же­

лание организовать, наряду с докладами, драматическую

470

студию и поднести ее Мейерхольду. Это предложение под­

держало большинство. Через недолю собрались у нас с

Николаем Павловичем, Обсуждался вопрос, делать ли

драматическую студию или ограничиться докладами и

диспутами по разным вопросам под руководством Блока.

Хотя большинство было за студию, все-таки к оконча­

тельному решению не пришли. Еще через неделю разго­

воры о кружке возобновились опять у Александры Ан­

дреевны; на этот раз присутствовал Блок. Настроение бы­

ло особенно приподнятое.

Все мы находились под впечатлением «Розы и Крес­

та» — новой пьесы Блока, прочитанной нам автором за

три дня до этого собрания у себя. На чтении пьесы, кро­

ме участников собрания, присутствовали Ольга Михай­

ловна и Всеволод Эмильевич Мейерхольд, поэт Верхов­

ский и, кажется, сестра Чеботаревской. На Мейерхольда,

как на всех присутствующих, пьеса произвела сильное

впечатление. Ему очень хотелось ее поставить, и он пред­

ложил Блоку провести «Розу и Крест» в Александрин­

ский театр, однако поэт не хотел давать свою пьесу ни­

кому, кроме Художественного театра, который, как из­

вестно, взял ее и не поставил. И на меня пьеса произве­

ла громадное впечатление. Океан, туман Бретани, Седой

рыцарь через незабываемый звук блоковского голоса

предстали передо мной по-особенному реальные, и не хо­

телось их видеть грубо воспроизведенными на сцене. Мне

казалось, что там все будет так, как не надо, и

первая

мысль, которая пришла мне в голову, была: «Только бы

он не вздумал ставить эту пьесу». Я высказала свое опа­

сение потом Блоку. Многие просили у него «Розу и

Крест», и всякий раз, когда он говорил об этом мне, был

с моей стороны тревожный вопрос, не дал ли он согла­

сия, но Блок неизменно отвечал: «Нет, Валентина

Петровна, не дал и не дам». Втайне он, очевидно, все-таки

мечтал о Художественном театре.

Наступила весна. Мы продолжали часто видеться с

Блоком, причем он бывал почти всегда очень веселым.

Однажды я пожаловалась на то, что у меня идет кровь

из десен, и Александр Александрович сейчас же заявил

с довольным видом, что непременно меня вылечит, так

как сам испытал подобные страдания. Он посоветовал мне

тинктуру галларум, которую ему прописали во время его

болезни. Теперь он говорил об этом с легким смехом.

471

«Я вас сейчас напишу рецепт, Валентина П е т р о в н а » , —

прибавил он и написал три рецепта на маленьких лис­

точках — по-русски, по-французски и по-немецки. По­

следний пропал, привожу здесь первые два:

Pour les dents et pour les dentell`es de m-me Bitsch-

koff. Paris, institut de l'agriculture et des siences

phisiques 105. Tincture Gallarum 10 cop. (en monnaie

russe).

Membre de l'institut A. Block *.

Затем: «Госпоже Бычковой Тинктура Галларум — на

10 коп.

Фельдшер епархиальной Оренбургской больницы Ал.

Блок».

Александр Александрович передал мне эти рецепты

через стол с довольным видом, со словами: «Теперь у вас

все пройдет...» После смерти Блока я с удивлением чи­

тала мрачные, безнадежные фразы под числами тех дней,

когда я его видела безудержно веселым.

«Тинктура Галларум», молодой смех и такие слова,

как «тоскую...», «безнадежная тоска» и т. п. Думаю, что

мрачное настроение часто появлялось у него внезапно,

заставляя зачеркивать все веселое и светлое, пережитое

в течение дня.

В ту пору я часто навещала Александру Андреевну

на Офицерской. Однажды пришла к Кублицким вместе

с Н. П. <Бычковым>. Вскоре зашла Люба, а потом Алек­

сандр Александрович в веселом настроении. Ему пришла