Альфа Центавра
Шрифт:
Вообще, если бы кто смог точно разобраться, то из половины бы сделал штрафбат, а из второй половины его заградотряд — тогда бы все смогли сражаться за одно:
— Общее дело.
Дэн перестал доверять Амер-Нази, и послал его командовать арьергардом.
— Будешь сдерживать эту суку Жену какого-то Париса.
— Вы уверены, что сами справитесь в такой сложной атакующе-оборонительной позиции, которая образовалась на нашем фронте?
— Если вы справитесь со своей, то мне обороняться не придется — будем только атаковать. И вышло, что Деникин одержал победу. Пока был разгромлен Броневик, набитый людским ресурсом, как кильки в томате. Почему не как шпроты в масле? Потому что крови-и было-о-о! Почти по колено. Они шли вперед, не боясь атаки кавалерии и танка сзади, ибо по словам Камергерши, переданные Колчаку через:
— Уже его помощника Яшу Сверло, — Врангель, прежде чем получить свои боевые ранения в голову, ногу и руку, предсказал:
— Танк за нас.
— Танк за нас, — радостно констатировал Колчак, а через два часа продолжил:
— Тогда почему он ведет по нам пулеметно-пушечный огонь?
Глава 42
Дело в том, что Яша Сверло послал мучающегося от безделья и неопределенности Махно к Соньке:
— Передай, что броневик захвачен Белыми.
— А кто да кто там Белый? — спросил Махно. Яша не стал спорить с демократическими замашками Махно, и пояснил:
— Ника Ович.
— Так она красная.
— Перебежчица.
— А да, помню. А еще-то кто?
— А Ленька гусь, ты знаешь за кого он?
— Нет.
— Я знаю, он уцепился за Нику, как за свой член.
— Вот так?
— А ты думал как. И более того, Махно тоже ненадежный товарищ, ибо уж очень хочет быть господином.
— Так я Махно.
— Ты? Точно. Вот я и говорю, что даже тебе верить, конечно, можно, но и то с трудом. Возьми шлюху Аги за пулеметом, тоже была зеленой, а сейчас находится одна среди канистр со спиртом и никому не дает.
— И что?
— Ясно, после победы хочет всех споить и сдать врагу.
— Так-то да, но кто враг я не понимаю.
— Это и не нужно, ибо я — хорошо это знаю. Колчак, сам командир Колчак, если и был когда-то за Царицын — сейчас видно:
— Чисто — Белый Офицер.
— Тогда зачем он идет на Деникина? — Махно потер вспотевший лоб одной рукой, потом двумя виски.
И Колчак тут как раз пропустил этот удар в голову, в том смысле, что мысль в нее прорвалась, мысль:
— Действительно, зачем? Они уже вместе с Камер стояли на броне. И она сказала:
— Возможно потому, что ты красный. — И добавила: — Как и я.
— Да, да, да. Но вообще-то я уже имел смелось взять на себя смелость перейти на Ту, точнее:
— На Эту Сторона.
— Тогда зачем шел против Дэна?
— Я думал, там отряд полосатых в сопровождении тачанки встречает Дэна по ошибке принявшего Волгу за Царицын.
— Хотел расчистить ему путь.
— Верно. Тебе бы моим штабом командовать.
И броневик перестал вести активный огонь, а потом и вовсе заткнулся. В результате не только их всех взяли в плен, но и перебили до восьмидесяти процентов из полутора эскадронов, вышедших из Царицына уже и неизвестно когда. Давно. Остальные или рассеялись, или тоже были взяты в плен. Сонька в танке, поняв свою ошибку, что помогла Белым разбить всех зеленых на этом поле, ушла в глубокую степь, в том смысле, что:
— Поближе к Царицыну. Она вышла из танка и поманила пальцем Махно, который не смог вернуться назад с докладом Яше Сверло из-за большой простреливаемости этой территории.
— Чё? — спросил он, и тут же получил знаменитый Дэмет. — Изменщик коварный, предатель! — рявкнула Сонька, и хотела даже плюнуть в бездыханное тело Махно, но передумала: — Может еще пригодится для ответной дэзинформации.
— Дура! — сказал Махно, когда очнулся и даже не от запаха спирта, который ему надоел хуже, чем простая вода, а от запаха американской тушенки пришедшей, как сказала Сонька:
— Вместе с Лэнд Лизом. — Хотя это была обыкновенная Краковская Колбаса и мягкий белый хлеб, получавший свой легендарный образ древним путем:
— Из Сибири в Москву и Питербурх, — путем заморозки, а по прибытии, наоборот:
— Разморозки в мокрых полотенцах.
И пояснил, после небольшой почти сытой отрыжки:
— Они были Красными. — Ты сказал: Белыми. — Белыми, ты говоришь, сказал, — повторил, как резюме Нестор, но как могли Белые воевать с Белыми?
— И более того, сволочь, с двух сторон.
— Так полосатыми или белыми?
— Белыми, белыми, точно.
— Хорошо, теперь — когда я скажу — пойдешь назад и скажешь Яшке Сверло, что танк принадлежит тоже белым, и значит:
— Ошибочка вышла, — закончил за даму Махно.
— Да, и пусть тебя расстреляют, как английского шпиона.
— Не поверят.
— Поверят, — сказала Сонька, и вынула новый костюм штабс-капитана.
— Мне?
— Тебе.
— Что я должен за это сделать?
— Я уже сказала.
— И всё?
— Ты имеешь в виду секс?
— Ты тоже.
— Хорошо, только не в танке. За ним.
И тут их увидели со стены крепости Царицын. Коллонтай не было:
— Ушла в кабак, — как в насмешку написала она, а прочел Василий.
Он ушел с пулеметной вышки, выдвинутой на километр от города, так как, во-первых, кончились патроны, во-вторых, не было снайпера для поддержки огневой поддержки, в-третьих, танк подошедший слишком близко к Царицыну, мог одной Вилкой уничтожить ее.
— Провести разведку боем, — сказал Вася. А батареей командовала Елена, которая нарочно, или случайно, высказывала претензию на лидирующую роль:
— Елены Прекрасной. — Так-то ничего страшного, ибо, как сказал в свою бытность на этой стене Котовский:
— Таких Елен э-э много. — В том смысле, что все равно не удастся запомнить:
— Какая из них лучше: пока с одной то да сё, с другой тоже самое, уже и не ясно:
— С кем было лучше, потому что путаются они, периодически занимая места друг друга. Но эта имела некие верительные грамоты, а именно паспорт, выданный ей сельским старостой, что она:
— Елена — дочь Агафьи и. — И Батьки Махно, который считался первым претендентом на эту территорию с ее Волгой вместе взятой. Сама Агафья имела репутацию еще хуже, чем сам Махно, ибо по жребию, или волею судьбы начала это сражение, как лейтенант заградотряда авангарда Деникин-ского десанта, потом с завидным постоянством всё равно выступала за Белых, а теперь попала на роль пулеметчицы броневика, которым командовал Колчак, и все вместе они были взяты в плен уже — за одну ночь — ставшим легендарным Дэна-Деникина. Так вот эта Елена — дочь Агафьи-пулеметчицы сказала, что сначала надо разобраться в том, что было: