Альфа Центавра
Шрифт:
— Что значит, Одр? — спросил Пар.
— Вот на себя посмотри, ты и есть Одр.
— Это в каком смысле, на козла ободранного, что ли, похож? И как говорится:
— За козла — ответишь. — Они начали драться. Подхват, Передняя Подсечка, Задняя Подножка, даже был проведен Бросок Через Спину.
Аги и Махно в своей воронке тоже раздрались:
— Один не хотел уступать другой, ибо считал себя атаманом, а ее, так только:
— Местной проституткой.
— Максимум маркитанткой, — сказал он. И даже совсем забыл, что она когда-то была его женой.
— Так обнаглеть, так обнаглеть, — прошептала Аги побелевшими губами. — А я тебя любила, осла упрямого. — Ну и получи по рогам, и ниже. Но потом они решили все-таки помириться. Как сказал Махно:
— Мне лучше тебя не найти. — Хотя и добавил про себя:
— Пока что, — но не стал говорить, что на этом поле лучше тебя нет. А только:
— Лучше тебя нет. — Вот она софистика. И Софист Буди был такой же, хотел обмануть Парика, и ехать на нем, а не скакать вместе на равных.
В броневике подумали, что враг пошел в атаку.
— Как? — не понял Вара, который опять сам управлял Тягомотиной, — они бегут.
— Дубина, — грубо оборвала его рассуждения Ника Ович, давно уже взявшая на себя командование броневиком, — они хотят обойти нас с флангов. Вара насупился, ничего не сказал, но решил при случае сделать всё наоборот.
— Тоже клейма негде ставить, а пытается сравнить свой ум с моим.
— Сука в ботах. И действительно, это было правдой, ибо Ника Ович не снимала своих желтых, как немецкий дипломат, полусапожек на высоком каблуке даже в танке. Шучу, это преувеличение:
— Сапоги она, наконец сняла, а ноги свои вытянула практически до плеч, сидящего внизу, за рулем с рычагами, водилы. А после того, как он возразил, даже сказала не водила с Нижнего Тагила, а:
— Мудила. — Что он сказал? Дак:
— Запах, как после немецкой газовой атаки от твоих ног, милая. Ужас, Ника до того в душе возмутилась, ибо только намедни мыла ноги, что не решилась даже задушить:
— Этого паразита, — этими длинными ногами. Но носки сняла.
— Поедем за спиртом, — сказал Вара, — иначе я не выживу.
— Ты имеешь в виду, что я должна помыть ноги спиртом? — возразила Ника.
— Нет, — ответил парень, — выпьешь — сами пройдут.
— Как?
— Как? Я напьюсь, и уже буду считать их швейцарским сыром. Тут она не выдержала, и потянувшись одной ногой, засунула ее ему в рот. Ну так только до половины. Пятка так и осталась снаружи. Но и этого было достаточно, чтобы Вара облевал все приборы управления и навигации, и вылез через передний люк. Прошу прощенья, у этого броневика не было переднего люка, как у танка, и он вылез через нижний, предварительно с большими мучениями открутив четыре ушастые вертушки.
— В общем, как водолаз, — как сказал сам Вара уже, правда, отбежав шагов на двадцать.
Далее, столкновение группировок. — Написано уже второй раз.
— Правее, правее, сукин сын, — мягко позвала Ника Вару, потому что Тягомотина шла прямо на котлован, где до этого куковал танк, уже ушедший, как говорится:
— Дранк нах Остен! — Ибо на Востоке, как многие думают на Западе, главное нефть, из которой и делают спирт, посредством нагревания его пресловутым:
— Природным газом. Если сравнить с другими высокоразвитыми странами, не вошедшими, однако, даже в список Амазона, как:
— Недоступные всеобщему пониманию, — то это значит:
— Из двух сортов бананов делается третий, и закатывается в банки, как бычки в томате. Одно вызывает уважение, удивление, и даже ужас:
— Как можно сто лет торговать только в убыток и хоть бы хны? Объясняют это просто, но не все верят в это экуменическое чудо:
— Высокая духовная пища посредством неубиенной веры в неизбежный прилет инопланетян постоянно компенсирует, а скоро будет и опережать экономические недостатки. И не всегда надо путать Экуменизм и Экономизм, ибо именно они и занимаются между собой:
— Борьбой противоположностей, — и в тоже время, дополняя друг друга периодически. Пушкин, правда, здесь бы возразил, ибо, как он провозглашал:
— Не надо всю хрень класть в одну корзину. — И знаете почему?
— Не уместится. — Потому что не могут две разные идеи занимать одно и тоже место в пространстве. Потому и не зря Моисей спустился с горы Синай с рогами — не из-за измены жены естественно — именно для того, чтобы наконец развести эти бананы по разные стороны барьера.
Глава 33
Аги и Махно выпрыгнули из ямы, и побежали. Куда? Просто побежали, потому что не поняли, кто залез к ним в берлогу. Танки, броневики были в диковинку. Почему? Они были:
— Иностранные. — А что там, За Границей? — И отвечали:
— Тоже самое, что и на Альфе. — Ну, не совсем, конечно, на Альфе лучше, но все равно:
— Деньги платят. — А здесь? А здесь только:
— Дают-т. Ника наконец поняла, что это не те люди. Она хотела сначала разобраться с предателем Варой, и лучше всего насильно посадить его за рычаги управления, и только потом двинуть куда-нибудь:
— Прямо на Царицын, или направо к цистерне со спиртом. Но в виду плохой видимости через бинокуляры перископа прогнана голубков Махно и Аги за самых наступающих цепей Дэна.
Тут она поняла, что предателя-водолаза Вары среди них нет, и хотела повернуть назад. Но поняла, что могут подумать:
— Испугалась. — И она дала очередь. Передние цепи от неожиданности шарахнулись назад. Они думали, что у Зеленых нет броневиков. И сама Ника поняла, что:
— Я ошиблась! — вышла она из броневика с поднятыми руками.