Альфа и Омега. Книга 3
Шрифт:
— Жизнью, в которой мы можем позволить себе не стирать руки в кровь ради дешевого шоколада в полуночном кафе, — с чувством произнес Йон, положив руки мне на плечи. — Жизнью, в которой не нужно бояться, что придет кто-то, у кого больше денег, и заставит тебя плясать под его дудку — драться на его арене, убивать его конкурентов или ублажать его ртом омеги-подростка. Я ни за что не вернусь к прежней жизни, Хана, и ты не должна. Они пытаются нас запугать именно для того, чтобы мы поджали хвост и забились поглубже обратно в свою нору. Думаешь, я этого не понимаю? Отравления в казино, разбитое окно в нашем ресторане — думаешь, это просто совпадения? Нас проверяют на прочность. Меня проверяют на прочность. И будь я проклят, если позволю этим уродам добиться своего.
— Но Йон… — растерянно пролепетала я, не успев еще толком собрать мысли в кучу, чтобы аргументированно ему возразить, но внезапно он резко сменил тему:
— Ты уже думала о том, какую хочешь свадьбу, маленькая омега?
Вопрос, признаюсь, застал меня врасплох. О чем, о чем, а о свадьбе я в последние дни не думала совершенно точно. После того странного предложения, сделанного моим альфой буквально на ходу, мы больше не поднимали эту тему, а поскольку наша метка связывала нас крепче любых брачных клятв и печатей, я не видела особого резона и вовсе к ней возвращаться, предполагая, что и Йон вовсе об этом не думает. И хотя я была почти уверена, что прямо сейчас он поднял эту тему только для того, чтобы уйти от неприятного разговора, из всех возможных вариантов этот отчего-то сработал лучше всего.
— У меня уже была одна свадьба, — помолчав, ответила я, всем своим видом, тем не менее, давая альфе понять, что мы еще вернемся к прерванной беседе.
— Готов спорить, она была скучная, — хмыкнул он, усаживая меня за стол и подавая сготовившиеся сэндвичи, а потом начиная заниматься напитками для нас обоих.
— Мне кажется, ты априори считаешь моего бывшего мужа каким-то… недоразумением, — чуть прищурилась я, наблюдая за ним.
— А разве это было не так? — беспечно уточнил мой альфа, и мне вдруг почему-то показалось, что он ненавязчиво поигрывает мышцами, словно красуясь передо мной. Это было так глупо на фоне всех наших серьезных разговоров о Никки и прочем, что мне вдруг стало смешно, и напряжение, сдавившее мое горло, куда-то отступило и растворилось.
— Думаю, мы с ним просто оба не понимали, что нам нужно, — предположила я. — Я думала, что мне нужен «хоть кто-то», а он думал, что если я омега, то он будет счастлив со мной по определению. А выяснилось, что даже омеги это не просто ходячее воплощение всех мужских фантазий, а тоже мыслящие существа со своим мнением, привычками, бытовыми желаниями и прочим. Кажется, я случайно стала причиной его разочарования во всем своем виде, — добавила я, пожав плечами.
— Я же говорю — недоразумение, а не мужчина, — усмехнулся Йон. — Не оценить такое сокровище мог только полный идиот.
— В тебе говорит метка, прекрати, — смутилась я, но он только приглушенно рассмеялся, привлекая меня к себе, и мне на секунду стало сложно дышать от столь тесной и уютной близости с его полуобнаженным телом. Интересно, я хоть когда-нибудь перестану реагировать на такие события, как глупый влюбленный подросток?
— На этот раз можешь устроить непристойно роскошную свадьбу, — сообщил он, перебирая мои волосы. — Давай пригласим всем твоих бывших коллег и вообще всех тех, кто когда-либо сомневался в том, что моя Хана заслуживает самого лучшего. Утрешь им всем нос.
— Ты это в кино высмотрел, что женщина только и мечтает, что утереть нос всем своим знакомым и показать, какая она успешная? — не сдержалась я, фыркнув и помотав головой. — Йон, да от одной мысли об этом меня мутит. Никого не хочу видеть — только тебя и наших самых близких. На мнение остальных мне давно наплевать.
— Ну хоть маму с братом пригласишь? — уточнил он как будто немного разочарованно.
— Да… наверное, — замялась я, не особо представляя, как бы произошла подобная встреча. А потом осторожно добавила: — Жаль, что твою маму мы позвать не сможем.
Не знаю, зачем я это сказала — просто вдруг сорвалось с языка. Йон сразу напрягся и отстранился, и я мгновенно пожалела, что снова завела о ней разговор. Но отступать было поздно.
— Ты… точно не хочешь ее повидать?
Он какое-то время молчал, кажется, с трудом подавив порыв огрызнуться и закрыться.
— Не думаю, что готов, — наконец произнес альфа, подняв на меня взгляд, в котором я увидела неприкрытую растерянность и смятение.
— Ничего, — мягко проговорила я. — Это только твое решение, я поддержу тебя в любом случае.
Йон кивнул, с благодарностью улыбнувшись мне, и на некоторое время мы оба замолчали, полностью отдав свое внимание своему легкому ланчу. После еды альфа сообщил, что ему нужно ехать в центр по делам, и я не стала ни о чем спрашивать, просто попросила его быть осторожнее и держать меня в курсе если что. Отпуская его, я каждый раз ощущала себя так, будто отрываю что-то от сердца. Хотя по сути наша связь не была кровной, было в этом что-то от невозможности отпустить от себя единственного ребенка или последнего родителя, без которого жить становится слишком страшно и как будто уже незачем. Прежде такого никогда не было — прощаясь с ним на день в Доме Ории, я всегда точно знала, что он вернется ко мне и что все будет хорошо. Сложно, не слишком опрятно, сытно или удобно, но — хорошо. А теперь, оставаясь в этих роскошных апартаментах, я не могла избавиться от мысли, что однажды, отпустив его вот так, могу и вовсе не дождаться назад.
Чтобы как-то избавиться от этого одолевающего меня липкого чувства иррационального страха, я взяла в руки телефон и почти бездумно набрала номер Медвежонка. Мы не общались с того дня, когда назначили встречу на эти выходные, и я хотела быть уверена, что там все в силе и завтра мы увидимся.
По нашей с Дани договоренности я ждала ровно три гудка и, если он не отвечал, то сбрасывала. Номер его личного мобильного был у весьма узкого круга его близких друзей, и обычно, если он не подходил, это означало, что он чем-то занят или не может сейчас говорить. В таких случаях Медвежонок всегда перезванивал сам немного позднее, но сегодня мне улыбнулась удача — после второго гудка на том конце линии что-то как будто щелкнуло, и я услышала знакомый голос.
— Привет, сестренка. А я как раз думал о тебе.
— Привет, малыш, — почти против своей воли расплылась в улыбке я. — Как ты? Как твои дела?
— Ничего, потихоньку. — В его голосе тоже чувствовалась улыбка, и я вдруг подумала о том, какие мы с ним оба идиоты, если вот так улыбаемся только от возможности услышать друг друга. А еще о том, как мне повезло, что Дани — омега, ведь это делало наши отношения такими простыми и однозначными, какими бы они точно не могли быть, даже если он был обычным человеком. — Как ты? Как братишка Йон? Вы же завтра приедете, да?