Альфа и Омега. Книга 3
Шрифт:
— Что ты задумал, Йон? — негромко спросила я пару минут спустя, когда он меня отпустил.
Он ответил не сразу, словно пытаясь как-то сгладить углы, но в конце концов, видимо, махнул на это рукой.
— Поджог.
Это слово все еще болезненно отзывалось у меня внутри, и я инстинктивно втянула голову в плечи, услышав его.
— Не… понимаю, — прерывисто выдохнула я.
— Я о фермах, — коротко пояснил Йон. — Мы сожжем их.
После его слов в воздухе повисла болезненная, ощутимо дергавшая за язык недосказанность. Я несколько раз открывала и снова закрывала рот, но так и не решилась
— Йон, ты… уверен? — только и смогла выдавить из себя я.
— Все боссы знают о последних… инцидентах на моей территории, — пожал плечами он. — Так что это вполне уложится в легенду. А потом я просто скажу им, что секрет добывания феромонов погиб вместе с фермой и ее работниками.
Его слова не оставили мне пространства для сомнений, но я все еще не могла заставить себя поверить в то, что слышу.
— Думаешь, они… купятся на это? — тихо спросила я.
— Да, если все сделать правильно, — отозвался мой альфа.
— Но Йон… Ты говоришь о… Ты правда хочешь…
— Скажи это, Хана, — почти вкрадчиво проговорил он, не отрывая своего мерцающего черного взгляда от моего лица.
— Ты хочешь убить их всех? — наконец заставила себя произнести я, ощущая, как жалко звучит мой голос.
Йон медленно выдохнул, а потом наклонился вперед и прижался своим лбом к моему.
— Я много думал об этом, маленькая, — шепотом признался он. — Прикидывал и так, и эдак. Просто остановить производство не выйдет, они мне этого не позволят — скорее, устранят нас обоих и поставят во главе кого-то более послушного. Но если мне удастся все свалить на Сатэ, спятившего от желания выжить меня из числа зубцов, то я убью сразу двух зайцев. Мы точно знаем, что это его подручные спалили Дом, у нас уже есть все необходимые доказательство этого. И все, что нам нужно, это максимально точно воспроизвести их схему. В большую ложь всегда легче поверить, если приправить ее маленькой правдой. Если фермы сгорят, их невозможно будет восстановить, потому что секрет изготовления Звездной пыли умер вместе с Сэмом. Зубцам придется это принять. Я не смогу спасти тех, кто уже попал в это место, Хана, но я смогу остановить этот конвейер и уберечь от него кого-то еще.
— Но разве… разве нельзя вывести… хоть кого-то… — пробормотала я, инстинктивно прижимаясь к мужу всем телом и цепко обнимая его за шею. — Хотя бы новеньких бестий — тех, кто там недавно и кого еще можно спасти.
— Маленькая, ты же понимаешь, что нельзя, — мягко возразил он. — Если я это сделаю и об этом узнают, зубцы все поймут. Это должно выглядеть как внезапное нападение. Кадо обещал собрать людей, кто возьмется за это, и сказал, что даже если каким-то чудом их найдут, они никогда не выведут зубцов на меня — напротив, они скажут именно то, что мне нужно, и отправят дознавателей к Сатэ.
— Ты так веришь Кадо? — с сомнением пробормотала я.
— Да, — ни секунду не думая, подтвердил он. — После того, что я видел, я полностью ему доверяю. Это… странно, да?
— Нет, это… — Я замолкла, снова переметнувшись мыслями к тому, что он предлагал. — Йон, я… мне нужно это обдумать, хорошо? Я просто… Я, наверное, понимаю, почему ты… Но не могу это принять вот так сразу. Неужели нет другого выхода? Там так много людей, которые… наверное, не все из которых заслужили
— Я понимаю, — серьезно согласился Йон. — Но это самый надежный способ. Потому что даже если зубцы каким-то невероятным образом узнают правду, им не удастся восстановить производство — не останется ни записей, ни специалистов, которые их вели. Сатэ сам подсказал мне этот удивительно надежный способ со всем покончить. Мы все иногда должны выбирать… меньшее зло, не так ли?
Не знаю, имел ли он это в виду, но я вдруг снова подумала об Ории. И вспомнила ощущение металла у собственного виска.
— Если мы это сделаем, пути назад не будет, — прошептала я. — Нам придется жить с этим грузом на совести всю оставшуюся жизнь.
— Нет, не нам, — решительно покачал головой Йон, чуть отстранив меня и положив руки мне на плечи. — Мне. Я принял это решение, и я не даю тебе права голоса, Хана. Ты можешь быть против. Более того, я настаиваю, чтобы ты была против и всегда помнила об этом. Я не оставляю тебе выбора кроме как просто согласиться со мной. Но это никогда не будет на твоей совести, слышишь?
— Замолчи, — выдохнула я, ощущая, как в груди что-то предательски рвется и сжимается. — Никогда так не говори. Ты это я, а я это ты. Я не оставлю тебя одного с этим. Ни за что.
Он не ответил, но по его лицу я видела, что ему с трудом удалось подавить поднявшиеся эмоции. Медленно выдохнув, альфа снова привлек меня к себе и поцеловал в лоб, словно ребенка, а потом внезапно заявил:
— Мне очень жаль, но, думаю, тебе придется вернуться в город.
— Зачем? — искренне не поняла я.
— Потому что мне нужно, чтобы Кадо был под рукой в ближайшие дни, но вести все дела отсюда я не смогу. А оставлять тебя тут без него одну, когда и Общество, и Церковь в лице нашего дорогого отца Горацио знают об этом месте, я не согласен. Это временно, маленькая омега. Я вижу, что тебе здесь очень понравилось, и, когда все закончится, ты сможешь вернуться настолько, насколько захочешь, обещаю.
— Только если ты будешь со мной, — возразила я, переплетаясь с ним пальцами. — Без тебя все остальное вообще не имеет смысла.
— Я буду с тобой, — с чувством заверил меня он. — Я не знаю, что с нами будет дальше и как будут развиваться события, но я всегда буду рядом, Хана.
— Я верю тебе, — тихо произнесла я, ощущая всем своим существом, что это действительно так и есть. — Я тебе верю, Йон.
Мы вернулись в Восточный город тем же вечером, но мой альфа не смог со мной остаться — ему пришлось срочно ехать в казино и решать накопившиеся там дела. Я же поужинала, привела себя в порядок, но так и не придумала, чем мне заняться. Безделие выводило меня из себя, и я ощущала настырную потребность найти себе дело. Несколько раз брала в руки телефон, думая позвонить Дани или Джен, но в итоге так и не собралась. В голове все крутились мысли о плане Йона и о том, можно ли найти другой способ. Осторожность и полумеры могли обойтись нам очень дорого, но не слишком ли много мы на себя брали, считая, что можем вот так запросто решать судьбу доверявших нам людей? Да, они были моральными уродами, раз работали в таком месте и считали это приемлемым для себя, но разве заслуживали их преступления столь жестокой и безжалостной кары?