Альфа и Омега. Книга 3

Сейд Анна

Оставив в кухне опустевшую чашку, я снова поднялась на второй этаж и на мгновение замерла перед закрытой дверью кабинета, который Йон, конечно же, захватил почти сразу же, как приехал, после чего мой собственный ноутбук переехал в спальню. И пока я раздумывала, стоит ли постучать, изнутри донесся его голос:

— Заходи, маленькая омега.

Коротко улыбнувшись себе под нос, я повернула ручку двери, толкнув ее от себя. Альфа сидел за столом напротив работающего монитора, на котором, как я увидела, когда подошла ближе, была во весь экран выведена одна из статей о сгоревшем Доме. У меня больно кольнуло в груди от мысли, что он все утро провел, думая об этом и, вероятно, снова переживая чувство вины за то, что не смог помочь Ории, и, подойдя ближе, я положила руку ему на плечо.

— Не изводи себя, Йон, — тихо произнесла я.

Он мягко перехватил мою кисть и, развернув ее к себе, ненадолго прижался губами к моей ладони.

— Ты была снаружи? — спросил альфа.

— Да, я… Ты видел меня в окно?

— Вроде того. — Я почувствовала, что он улыбается. — Мне кажется, тебе здесь нравится.

— Тут очень спокойно, — согласилась я. — А еще это место не хранит никаких воспоминаний в отличие от пентхауса Стоунов. Мы там, конечно, все переделали, но…

— Я понимаю, — серьезно кивнул он. — Сам иногда об этом думаю — что сложно воспринимать то место как дом. Потому что настоящий Дом был один.

— Его ведь можно… отстроить заново? — негромко спросила я. Йон вздохнул и, нахмурившись, ответил:

— Не уверен, что это кому-нибудь нужно. Я пока расселил девочек в квартирах, принадлежащих Красной Лилии, и стараюсь за ними присматривать, но пока большинство из них вообще не представляет, что делать дальше со своей жизнью. Без Ории все как будто потеряло смысл.

— Йон, я… — Я толком не знала, что хочу сказать — в очередной ли раз извиниться за то, что не пустила его в горящее здание, или пообещать, что все обязательно наладится и мы со всем справимся вместе. Но, к счастью, мне не пришлось договаривать, потому что внезапно альфа развернулся на своем стуле ко мне лицом и легонько сжал мои руки.

— Хана, я кое-что придумал.

— Насчет Дома? — уточнила я, ощутив передающееся мне от него нервное возбуждение.

— Не совсем, — коротко мотнул головой он. — Мне нужно будет обсудить детали с Кадо, но, если все пройдет так, как я задумал, мы… решим сразу две проблемы. Я думал об этом все утро, и мне кажется, что это лучший из возможных вариантов на текущий момент.

— Лучший вариант чего, Йон? — нахмурилась я. Мне почти захотелось силком залезть к нему в голову и прочитать его мысли, но делать так без приглашения и согласия я не решалась.

— Узнаешь, когда я все хорошенько продумаю, — отозвался он, притягивая меня к себе и целуя. И после, оставив меня в некоторой растерянности, он поднялся с места, взял в руки телефон и, судя по всему, позвонил Кадо, потому что спустя некоторое время мой телохранитель появился у нас на пороге, и они с моим альфой вдвоем заперлись у последнего в кабинете. Я же от волнения и непонимания происходящего не знала, чем себя занять, и в итоге просто ходила кругами по дому, ожидая, пока они закончат разговор.

Судя по всему, разговор этот быстро перерос в бурную дискуссию, потому что они стали говорить на повышенных тонах — не похоже было, впрочем, что ссорились, скорее эмоционально что-то обсуждали. Пару раз я пыталась прислушиваться к тому, что происходило внутри, но Йон, словно чувствуя это, сразу же начинал говорить тише, и в конце концов, ощущая себя на редкость глупо, я спустилась на первый этаж и уселась перед телевизором, даже толком не осознавая, что мне там показывают. А показывали опять церковников и то ли мне так категорически не везло, что я натыкалась на них везде, где ни попадя, то ли альфы в белом действительно плотно оккупировали центральные телеканалы, с утра до ночи призывая всех бестий объединиться во имя сохранения нашего рода.

Боро-старший действительно сделал ставку на теорию отца Евгения о том, что носители метки это ключ к нашему спасению, и позволил этому фанатику и его последователям буквально захватить всю текущую повестку. Я не слушала, что он там говорил, продолжая все еще размышлять о том, что задумал Йон, но когда картинка на экране сменилась, это не могло не привлечь моего внимания. Отец Евгений внезапно отступил куда-то в сторону, уступив место перед камерами двум неуверенно озирающимся бестиям, которые крепко держались за руки. На их открытых предплечьях была отчетливо видна красная вязь метки.

— Да быть такого не может! — невольно вырвалось у меня, когда я подалась вперед, ближе к телевизору.

Лица этих двоих были мне незнакомы, и я сомневалась, что они могли быть из Общества — скорее, встретились случайно, как и мы с Йоном в свое время. Но сам факт того, что действительно нашлись те, кто поверил в несомую отцом Евгением чушь, шокировал меня до такой степени, что у меня зашумело в ушах и всю заднюю поверхность шеи словно обожгло.

— Они вам врут, — еле слышно выдохнула я. — Они вам врут, вы вовсе не… Зверь, как вообще им можно верить?

— Сложно не верить тому, кого с пеленок привык воспринимать как истину в последней инстанции, — услышала я у себя за плечом голос Кадо, который, видимо, уже спустился сверху. — Вы знаете правду, молодая госпожа, поэтому для вас это кажется бредом, но для них бредом, вероятно, покажутся ваши слова. Не недооценивайте силу пропаганды и то, что она способна творить с мозгами тех, кто не привык мыслить критически.

Я обернулась к нему, выключив телевизор от греха подальше. Одна часть меня понимала, что он прав, но другая никак не желала соглашаться с этим. Разве не очевидно было, что Церковь интересует только власть и способность этой властью распоряжаться по своему усмотрению? Даже когда я еще ничего не знала ни об Обществе, ни о метках, то на каком-то глубинном инстинктивном уровне не доверяла церковникам и понимала, что если они и защищают чьи-то интересы, то уж точно не мои. Мне было сложно представить, что остальные могли этого не понимать.

— Вы закончили ваш разговор с Йоном? — спросила я, переводя тему.

— Да, вроде того, — недовольно поджав губы, кивнул мой телохранитель.

— И… как? — неуверенно уточнила я, не зная, как задать вопрос.

— Ваш муж долбанутый на голову, молодая госпожа. Но явно не дурак, — серьезно отозвался тот, а потом, не давая мне развить тему, коротко поклонился и направился к выходу из дома.

Я проводила его глазами, а потом послала своему альфе мысленный вопрос, могу ли я с ним поговорить. Когда он ответил утвердительно, я снова поднялась на второй этаж. Йон стоял у окна, смотря на озеро, а когда я вошла, обернулся, и его до того мрачное и серьезное лицо осветилось мягкой улыбкой. Он поманил меня к себе, и я послушно нырнула ему под руку. Альфа крепко обнял меня и полной грудью втянул мой запах, словно бы восстанавливая таким образом душевное равновесие.