Аллоген. Пенталогия
Шрифт:
— А как ты человеком стал?
— Я тебе, кажется, рассказывал, что могу сам выбирать себе физическую оболочку. В двухтысячном году я родился в семье преподавателей в городе Иркутске. Рос, учился…
— А откуда ты знал, что надо угнать корабль и прибыть на Землю? — опять его перебил Максим.
— Об этом знал Вселенский Единый, а я делал только то, что было нужно. Так было предопределено. А вообще давай отдохнем.
— Я думал тебе это не надо.
— В теле человека мне надо тоже кушать, какать и отдыхать во время сна, а не во время разговоров с тобой. Все спи. Нам еще нужно преодолеть четыреста километров, чтобы добраться до моего корабля. А на нем мы выполним то, что предопределенно.
Что было предопределенно, Максим спрашивать не стал, а закрыл глаза и моментально уснул.
Проснулся он оттого, что живот скрутило такой болью, от которой хотелось выть. Солнце висело уже, где то в полуденной фазе. Аллоген лежал с закрытыми глазами. Спал он или нет, выяснять не было времен. Согнувшись пополам, Макс побежал в кусты и загадил приличную часть природы. За это время его покусали мошки так сильно, что у него появилось желание срочно бежать вперед.
— Хорошо, что сейчас август, а не ноябрь, а то и подтереться было бы нечем, — отметил про себя Макс.
Когда он вышел из кустов Аллоген был уже на ногах.
— Давай быстрее. И, пожалуйста, не отходи далеко от меня. Я генерирую особое поле, благодаря которому нас не кусает мошкара, и не видят корабли-разведчики, которые уже несколько раз пролетали над нами. Нам надо спешить. Архонты уже почти восстановили свои ретрансляторы и, если они откроют межгалактический рукав, тогда вряд ли нам получится покинуть планету.
— Ты же говорил, что корабль неуязвим.
— Что бы быть неуязвимыми нам необходимо выйти за пределы энергетического поля планеты. Когда корабль активируется, архонты нас засекут и попытаются заблокировать нам выход на околоземную орбиту.
— А почему мы не можем на этом корабле уничтожить их ретрансляторы?
— Потому что илилифы были наивны и миролюбивы. Корабль не имеет средств уничтожения, а только средства защиты и задуман он был как транспорт.
— Ладно. А что за ретрансляторы?
— Это сеть пирамид, разбросанных по всей планете. В том числе и на Марсе. Основные были затоплены, но архонты уже их подняли. Все пошли.
Некоторое время они шли молча. Через час ходьбы Максим решил завести разговор:
— А где ты достал это рванье, которое на нас одето?
— Где достал, там уже нет. Скажи спасибо, что хоть это есть. А то шел бы сейчас голый и пугал бы нашего медведя своим прибором.
— Главное что бы он нас не напугал или снежный человек не вышел где из леса.
— Нет никакого снежного человека. Это было несколько десятков орояэльцев, которые потерпели крушение на своем корабле несколько столетий назад и не имели возможности выбраться с вашей планеты.
— И где они сейчас?
— Кого-то убили, кто-то умер сам. Бедняги.
Около часа Макс двигался молча и думал об Йоко. О том, как она там сейчас. Что она делает. Мысль о том, что ее уже изнасиловали, похотливые поляки из соседнего блока, не давала ему покоя. Его мысли прервал Аллоген:
— Никто ее не изнасиловал. Я внушил мысль всем мужчинам барака о том, что ее лучше не трогать.
Макс все никак не мог привыкнуть к тому, что Аллоген видит его мысли. Но был ему благодарен за то, что тот позаботился о Йоко.
— Почему ты убил акремонку из нашего барака? Ты же мог просто ее обездвижить?
— Чтобы они не догадались о том, что ты бежал из лагеря при помощи странника. Кроме нее погибли еще несколько акремонцев, один архонт и десятки людей, которые отвлекали внимание, пока мы с тобой оттуда выбирались. Архонтов очень мало и смерть каждого они чувствуют на расстоянии… А это их приводит в ярость…А если они узнают, что я странник они приложат все усилия, что бы меня остановить. Остановят меня — остановят и тебя.
— Ты же говорил они бессмертные.
— Сами они не умирают, но убить их можно.
— А как ты устроил взрыв в лагере? Это твоя работа или случайность?
— В лагере было две матки акремонцев из разных родов. Неожиданно элелеец, который контролировал одну из маток, умер. Выйдя из-под контроля, возмущенная матка направила свой род в атаку на акремонцев из чужого рода. В результате несколько из них упали в силовую установку, которая сразу же перестала функционировать и взорвалась. В итоге погиб один из архонтов, контролировавших наш лагерь.
Еще на полчаса Максим замолчал и шел погруженный в свои невеселые мысли. Перспектива топать пешком четыреста километров, хоть и в компании с высшим существом, его особо не радовала. К тому же голод уже давал о себе знать.
— Может, что-нибудь перекусим?
— Ты уже перекусил. Позади поляна вся ежиком загажена осталась.
— Что-то же есть надо.
— Грибов поешь.
— Сам их ешь.
— Скоро дойдем до Патомского нагорья. Там есть старый военный бункер, в котором обитает большой отряд сопротивления. У них есть транспорт и еда. Там и перекусишь.
— Откуда ты знаешь про этот отряд и бункер?
— Когда был хармозельцем, видел, как его строили сразу после Второй Мировой войны. А отряд сам же туда и привел, когда началось вторжение.
— А как ты меня нашел?
— А чего мне тебя искать. Я сам сделал так, что бы ты попал в ближайший лагерь к «Патомскому кратеру».
— Что ты еще сделал, о чем я должен знать? — зло спросил Макс.
Аллоген внезапно остановился и тихо сказал:
— Я тебя сделал.
— Что? — остолбенел Максим.