Альмар. Мой новый мир. Дилогия
Шрифт:
— Все идут за мной! — повторил я и в сопровождении дружинников зашагал по дороге.
За мной торопливо пошли напуганные, жмущиеся друг к другу горожане. Сразу за ними двигались настороженно озирающиеся дружинники. Целых останков мы не увидели, но по всей деревне были вперемешку разбросаны кости крестьян и животных. В воздухе стоял смрад, с которым не в силах был справиться дующий в сторону деревни ветер. Вскоре и на дороге стали попадаться кости и части тел. Когда я увидел наполовину раздавленную детскую голову, решил, что этот поход пора заканчивать. За моей спиной послышались испуганные крики и звуки рвоты.
— Возвращаемся! — крикнул я толпе. — Слушайте, как себя вести дальше…
— Страшно было? — спросила дома жена. — Ты сейчас весь, какой-то замороженный.
— Я примерно знал, что увижу, — ответил я. — Хотя знать и увидеть это не одно и то же. На горожан все подействовало гораздо сильнее! Они потом и с беженцами не сразу разговорились. Наверное, они на меня злы, но теперь никто из видевших ту деревню, не станет слушать тех, кто на меня клевещет, скорее, набьют им морды. Извини, но я на эту тему не хочу говорить. Ты не возражаешь, если я сейчас приглашу Алену?
— Зачем ты ее хочешь пригласить? — спросила Адель.
— Ее родственники передали фотоаппарат и попросили сделать несколько снимков. Я думаю, что она и нас с тобой сфотографирует.
— Приглашай, — сразу согласилась она. — А я пока переоденусь.
— Алена, — связался я с девушкой. — Ты сейчас где?
— Милорд? — неуверенно спросила она. — Я сейчас дома.
— И где у вас дом? — хмыкнул я.
— Я у Эммы, — поправилась Алена. — Мы только что закончили заниматься. Я теперь могу защититься от магии и сама кого-нибудь парализовать. И мы начали учить целебное воздействие, но я его до конца не запомнила.
— Приведи себя в порядок и пулей мчись ко мне. Твои предки передали фотоаппарат и попросили тебя запечатлеть. Заодно сфотографируешь нас.
— А кого вы видели, деда? — спросила она. — Я уже переодеваюсь, это разговору не мешает.
— Если Рогожин — это твой дед, то его.
— Нет, Дмитрий Осипович, его друг. Все, я уже бегу!
— Поосторожней, — предупредил я. — Никого не сбей и сама не убейся. Знаю я, как ты носишься. В этом дворце правом на забеги обладаю только я!
— Ой! А я уже бегала, — виновато сказала она. — Меня о вашем праве никто не предупредил. Я тогда очень быстро пойду!
— Ну как я тебе? — спросила вышедшая из комнаты с гардеробом жена. — Нравлюсь?
— Ты мне в любом наряде нравишься, — сказал я. — И без нарядов тоже, хоть у тебя и комплекс насчет живота. Форму нарочно одела, чтобы его не было видно?
— Мне форма идет, — ответила она. — И что бы ты ни говорил, а большой живот — это некрасиво. Мне Анжела предлагала купить платье для беременных, но я посмотрела его на экране и отказалась. Может быть, и удобно, что оно нигде не давит, но весь живот наружу!
— Вы что, сговорились? — спросил я у появившейся Васильевой. — И где ты взяла форму? Обокрала Эмму?
— Подумаешь! — отмахнулась девчонка. — Она все равно сейчас никуда не уйдет. У нас фигуры почти одинаковые, а ее форма красивее моего комбинезона. И берет классный! А оружия мне с собой совсем не дали.
— Твое оружие в другом, — сказал я. — Ты без единого выстрела подчинила всех дружинников дворца. И американцы за тобой ходили хвостом. В твоем случае дело не во внешности, а в харизме.
— А что это такое? — спросила жена.
— Это непередаваемая смесь женского обаяния, ума и глупости, — начал я перечислять. — Легкого нрава, умения намекнуть на свою доступность, а потом дать от ворот поворот…
— Это когда я намекала? — возмутилась Алена. — И отворотов не было, потому что мне даже никто не предлагал!
— Это он так шутит, — рассмеялась Адель. — Иди ко мне, пусть он нас вместе сфотографирует.
Эта фотосессия продолжалась минут пятнадцать. Очень скоро девушкам надоела форма, и они ушли примерять платья жены. Последний раз сфотографировались втроем, причем, как выяснилось позже, Алена умудрилась ко мне прижаться и изобразить нежные чувства.
— Хватит, — сказал я, выключая фотоаппарат. — Сколько можно снимать одно и то же?
— Тогда я заберу фотик и сниму Эмму и Герата! — сказала Алена. — А потом его вам верну.
Она поменяла платье на форму и умчалась, а вскоре после ее ухода со мной связался Алексей.
— Как сходил? — первым делом спросил я.
— Результативно, — ответил он. — Кое-кого нашел сам и договорился, что тем же самым займется друг. Минут десять назад меня по маяку выдернули Эмма с Гератом. Сейчас жду не дождусь, когда вернется Оскар, чтобы забраться в свое тело. В старом чувствую себя неполноценным.
— Вот пока ждешь, давай рассказывай о своих находках, — сказал я. — Сколько, кого и на каких условиях.
— Двоих спецов своего профиля, о которых я тебе уже говорил. Оба старики и за мое предложение ухватились сразу. Еще нашел увечного механика. У него золотые руки… были. После того, как ампутировали изувеченные кисти рук, жена ушла, а он живет в семье сына. Согласен и на лечение, и на смену тела. По особому заказу нашел вертолетчика, точнее, двух. Он в прошлом военный летчик, но после отказа двигателя здорово грохнулся со своей вертушкой. Собирали по частям, но сборка оказалась хреновой, и теперь он прикован к инвалидному креслу. Жена любит по-настоящему, поэтому не бросила и ухаживает за ним, как за ребенком. Радости в этом, сам понимаешь, немного. У него немаленькая пенсия, на которую они и живут, потому что она вынуждена была бросить работу.
— А почему два вертолетчика? Она что, тоже летает?
— Была пилотом-инструктором в одном из клубов. В основном летала на вертолетах третьего класса, но может летать и на самолетах. Оба готовы перебраться к нам насовсем, особенно если дадим возможность хоть раз в год повидать детей.
— Дадим мы им такую возможность, — пообещал я. — Это весь улов?
— А тебе мало! — притворно возмутился он. — Есть еще кадры, но я с ними пока не говорил, потому что не знаю, подойдут они или нет.