Алмаз Тёмных
Шрифт:
Я беспомощно переводила взгляд от одного эльфа к другому, надеясь увидеть хоть какое — то подтверждение, что это всего лишь скверная шутка в духе дроу.
— Мне жаль, Пэнти, но это правда. — Теперь в голосе милорда Эрика не было ни яда, ни металла.
Креван шантажировал меня пустышкой, зная, что Лоис мертва. Она не смогла отправить мне сообщение, потому что мой айтел был полностью разряжен долгое время. Бойл взял её айтел — а остальное понятно.
— Как же у вас оказалась эта запись?
— Какая — то часть человеческой полиции безнадёжно больна коррупцией, а какая — то неизбежно сотрудничает с эльфийской. Обычная ситуация. — Прозвучал
Они не лгали, это было очевидно. Я приехала час назад, они уже были здесь…
Ничего не могло вернуть Лоис Грин. Она пожертвовала собой, чтобы избавить меня от шантажа, но Бойл оказался хитрее. Как будто он убил её собственными руками… Невозможно поверить, дико, чудовищно, — но это так.
Мне нечего здесь делать, мне больше не нужен Тёмный Алмаз…
— Какие будут указания? — Морни перешёл на официальный тон, давая понять, что для меня всё кончено.
— Оставь нас.
Морни Эльдендааль вышел из кабинета, вновь послав мне взгляд, полный сочувствия.
Несколько минут стояла тишина, нарушаемая только мягким шорохом пересыпающегося песка в хронометре на письменном столе. Мне казалось, что это моя собственная жизнь утекает сквозь пальцы.
— Даже сейчас ни слезинки, Пэнти Мун?
— Пора привыкнуть, что я не умею плакать, милорд. В чём заключался ваш спор с милордом Морни?
Эльдендааль усмехнулся.
— Всего лишь небольшое мужское пари в традициях дроу. Я полагал, что вправе рассчитывать на откровенность с твоей стороны и думал, что всё для этого сделал, но ты так и не открылась. Морни уверял меня, что, обладая неугомонным и авантюрным складом характера, ты попытаешься форсировать события при первой же представившейся возможности, или в случае форс — мажорных обстоятельств. И он оказался прав. Лоури отправилась в регулярный вояж в одиночестве, а я, как видишь, остался, чтобы иметь удовольствие видеть попытку кражи собственными глазами.
Вот откуда этот яд в голосе Эрика… Психология дроу… Оскорблённое мужское самолюбие, Лоис была права. А ведь я была близка, очень близка к тому, чтобы выложить ему всё о себе.
— Я не собиралась ничего красть!
— Но всё же попыталась.
Что сейчас объяснять?!
— Когда ты узнал обо мне? — Вырвалось у меня неподобающее «ты», но Эрик как будто не обратил внимания.
— Почти сразу. Видишь ли, Пэнти… Все горничные в этом доме проходят строжайший отбор на соответствие занимаемой должности. Любая из них скорее откусит себе язык, чем позволит выругаться в моём присутствии. Поток отборной брани, обрушившийся на бедного Сорлея во время твоей порки, был наглядным показателем, что ты явно не та, за кого себя выдаёшь. Я всегда говорил, что боль отлично помогает раскрыться — что, собственно, и произошло. Оставалось только озадачить этим фактом Морни… Остальное уже было делом техники. Его ребята очень быстро раскопали ту часть твоей биографии, что лежала на поверхности — или была хорошо укрыта от посторонних глаз. К моменту твоего падения с дерева в дождливую ночь мне уже было ясно, зачем ты находишься в Кэслин Эльдендааль.
Я слушала его как через вату, думая только о том, что госпожи Грин (Эрлинг?) больше нет. Единственный человек, к которому я питаю глубокую привязанность и нежность… Нет, зачем я вру себе? Не единственный. Но, судя по тому, что я сейчас слышу, другому я глубоко
— Есть масса способов добиться правды от объекта, например, от воришки, нацелившегося на Dоrcha Clоch. Хуже всего с идейными воришками, озабоченными провальными лозунгами избавления от эльфийской тирании, вечно не дающей покоя всем борцам за мифическую свободу и равенство. Они не боятся боли и, как правило, мало восприимчивы к самым разным способам воздействия. Девушка, которая ночью лезет на дерево за котом под проливным дождём, рискуя свернуть шею, а потом собирается отогреть кота под одеялом, так мало похожа на типичную охотницу за сокровищами. Она — то как раз и может оказаться идейным воришкой.
Взгляд Эрика по — прежнему был не читаем, но я осознавала, что по неясным причинам, он раздражён куда больше, чем из — за моей попытки проникнуть в сейф.
— В ту ночь, любуясь твоим обнажённым телом, я всерьёз думал, как же с тобой поступить: не вмешиваться в естественный ход событий, немедленно отдать своим парням или заняться тобой самому.
— Вы бы вряд ли чего — то добились, милорд. — Покачала я головой.
Его левая бровь дёрнулась, выдавая непритворное изумление.
— Голая девушка, которая только приходит в себя после глубокого обморока, притом, явно вызванного страхом перед физической близостью?.. Уверяю тебя, максимум — полчаса, и я получил бы ответ на все свои вопросы. Но это в том случае, если я не имею дела с тем самым идейным воришкой. Я понятия не имел, кто ты на самом деле, зверушка, поэтому решил отказаться от крайних мер. На время. К тому же, ты могла не знать нюансов всего предприятия, а нужно было эти нюансы выяснить…
— Что же вам мешало применить свои меры потом?
— Потом… было действительно «потом». — Уклончиво произнёс Тёмный. — Маленькая сцена в библиотеке вновь наталкивала на мысль о том, что такое вот Дитя Бунта могло сунуться в политические игры с похищением Камня единственно из идейных побуждений, но всё оказалось проще. Выяснилось, что в этот раз мы сталкиваемся со стихийным наномехаником, самоучкой, на счету которого — вернее, которой, — несколько предполагаемых успешных краж драгоценностей, включая взлом сложнейшей системы безопасности музея. Ты та еще штучка, Пантисилея Мун…
Я могла бы спросить, а знает ли милорд, почему я такой стала, раз уж Морни копался в моей биографии, но у меня не было ни малейшего желания втягиваться в дискуссию о прошлом. Мой мир рушился в третий раз — теперь уже окончательно и бесповоротно.
— …нужно было выяснить способ, каким ты собиралась решить задачу с сейфом, ведь до тебя он был одним из лучших творений Двэйна. Ты опять удивила меня, — да и его тоже! — наотрез отказавшись от предложенного ключа…
— Вы и это знаете, милорд?
— Конечно. Или ты думаешь, я уезжаю из Ирландии, не будучи уверенным, что здесь остаётся один из Guardian an Ch'ead Fоla?.. Старше его крови среди Тёмных нет никого, хоть Двэйн и не является моим предком. Поэтому Камень всегда под присмотром, даже если нам с Лоури взбредёт в голову уплыть в Антарктику.
Только теперь до меня дошёл подлинный контекст фразы Двэйна: мне нет никакого смысла тебя выдавать. Нет смысла, потому что выдавать было нечего и некого — Эльдендааль уже всё знал! Какие интриганы эти Тёмные эльфы! Один стоит другого, и никому нельзя доверять!