Алый король
Шрифт:
Нечаянно глотнув воды, советник сплюнул.
«Пресная, никакой соли. Значит, я не в обычном океане».
Перед мысленным взором Амона внезапно пронеслась неудержимая кавалькада образов, и он удивленно заморгал. Ему явились не видения потенциальных вариантов будущего, как это случалось с Корвидами, а собственные яркие воспоминания.
Легионер вновь пережил сражение с Волками на Просперо, испытал восторг от встречи с Императором на Никее — восторг, быстро сменившийся унынием. Он с гордостью вспомнил, как маршировал на передовой Великого крестового похода и исследовал все более замысловатые
— Так эта вода… память мира.
Воин не удержался на поверхности, и волны накрыли его с головой. Оказалось, что он ошибся — странный океан состоял не из воды в привычном понимании слова, а из гораздо более сложной жидкости. Эта шелковистая влага с неописуемо изящной структурой состояла из неисчислимых мельчайших частиц, поэтому любая молекула в каждой ее капле служила хранилищем бесконечных объемов информации.
Ближе ко дну в ней мелькали какие-то огоньки, перемещавшиеся парами. Они кружились и ныряли вместе, как птицы во время брачных танцев над землей.
«Что это такое?»
Советник воспринял концентрированную суть бессчетного множества судеб и канувших в лету воспоминаний — безгранично сложную систему взаимодействий между живыми душами. Он осознал, что погружается в океан вечно пополняющихся знаний.
«Я поплыву по этому морю грез, — подумал Амон. — Я изведаю все секреты, которые оно готово открыть мне».
Нырнув глубже, легионер по частям сорвал с себя доспехи. Латы утонули во мраке, и огоньки метнулись к пластинам брони. Воин понял, что океан жаждет изучить их — узнать, какие солнца иных миров согревали их, какие попадания сдирали с них краску и какие истории они расскажут о носившем их существе.
Освободившись от доспехов, Амон с наслаждением ощутил небывалую легкость бытия. Его тело наполнилось энергией, он больше не чувствовал боли от страшных ран. И, случайно выбрав направление, отправился в путь.
Воин не знал, как долго он плыл: с каждым гребком и всплеском воды к нему приходило новое понимание мира, открывались различные перспективы. Перевернувшись на спину, легионер смотрел на неподвижные звезды и о ходе времени судил лишь по тому, как расширились в его разуме горизонты познания.
Амон снова нырнул и, проглотив немного воды, познал свершения величайших архитекторов Юпитера; жизнь рабочего в трудовых лагерях, окружающих грандиозные постройки Императора на горных хребтах Гималазии; приятное волнение археологов, раскопавших затерянный город в районе пылевых бурь к югу от Тали.
Советник выплыл на поверхность, опьяненный беспримесной радостью; прежде он и не надеялся изведать нечто подобное. Но, уже собираясь продолжить странствие, воин заметил некую перемену в окружающем мире.
Впереди на линии горизонта нечто поднималось из воды.
«Остров?»
Легионер мощными гребками направился в ту сторону.
По мере приближения к берегу он все отчетливее ощущал подспудный ужас. Суша нагоняла жуть тем, что казалась единственной областью постоянства в текучем, вечно преобразующемся океане возможностей
После свободы, дарованной волнами, Амон нисколько не желал ступать на землю, настолько враждебную изменениям, но разве у него оставался выбор? Твердь быстро вырастала перед ним; советник не мог определить размеров острова, но видел, что тот огромен.
Вскоре легионер понял, что плывет к целому архипелагу из нескольких тысяч кусочков суши. Соединявшие их арочные мосты чем-то напоминали стальной каркас пирамиды Фотепа. Расположение островков вызвало у Амона любопытство: он почему-то чувствовал, что обязан узнать эти узоры. Воин постоянно замечал новые аналогии, все более определенные, но не успевал разгадать их смысла — образы пропадали, стоило ему отвести взгляд.
«Возможно, эта твердь не такая уж постоянная».
Добравшись до отвесного берега, Амон полез вверх. Суша оказалась пористой, неровной и узловатой, как древний коралловый риф, поднявшийся со дна морского. Здесь хватало опор для рук, и советник без труда вскарабкался на десятиметровый утес.
Подтянувшись, он перевалился через край вершины, после чего встал и огляделся вокруг. Коралловый остров напоминал дюнное море [110] в черной пустыне; почва впивалась в ноги, словно осколки керамики или зернистый базальт.
Снизу донесся тихий шепот безбрежного океана бесчисленных чудес. Воин полуобернулся к воде, но ему все же хватило решимости, чтобы преодолеть стремление вечно плавать в глубинах памяти. Он двинулся вперед, взбираясь по пути на крутые склоны и увалы неестественных очертаний.
110
Дюнное море (эрг) — область пустыни, характеризующаяся наличием барханов, дюн, летающих песков и солончаков.
После чудесной легкости, подаренной водой, собственное тело казалось советнику чрезмерно грузным, гораздо более тяжелым, чем при возвращении в плоть из полетов по эмпиреям. Когда-то обтягивающий поддоспешник свисал с плеч — советник Алого Короля сильно исхудал за долгие годы странствий по тайным тропам в поисках пропавшего отца.
Никогда прежде Амон не чувствовал себя настолько слабым.
Он покачнулся и, хрипло дыша, опустился на колени. В грудь, казалось, насыпали битого стекла; поднятый ветром песок колол глаза.
Услышав скрип шагов по кораллам, советник устало поднял голову и разлепил веки, склеившиеся от едкого пота и пыли.
К нему ковылял высокий мужчина в рваном плаще с отделкой из темных перьев, опиравшийся на посох-хеку из плавника [111] . Его спутанные седые волосы, зачесанные назад, спускались до земли. Морщинистое лицо перехватывала грязная повязка, скрывавшая глаза; с одной стороны ее покрывала давно засохшая кровь.
— Кто идет? — спросил слепец. — Это ты, Ариман?
111
Плавник — древесина, выброшенная на берег моря.