Амальгама миров
Шрифт:
Я не успел отдышаться и спросить у Хомы, в чем, собственно, дело, как из чащи показались преследователи.
Сначала я обрадовался, что это все же обычные с виду люди, а не сказочные чудовища, но, приглядевшись внимательнее, дальше радоваться уже не стал. Выглядели преследователи мрачновато.
Семь бородатых мужчин самой разбойничьей наружности держали в руках луки, а некоторые, кроме этого, были вооружены короткими копьями. Сделанная из шкур одежда наводила на мысль о первобытных стойбищах и кровавых жертвоприношениях.
Мы висели на елках, как рождественские игрушки - не заметить нас было трудно. Добежав до наших деревьев, охотники столпились вокруг стволов, как волки.
– Слезайте!
– коротко приказал один из них и угрожающе поднял лук.
– Зачем?
– задал я самый дурацкий вопрос, какой только можно задать в этой ситуации.
– Так ведь все равно придется, - один из охотников, более рослый, чем остальные, задрав бороду, уставился на меня.
– Убивать не будем, будем продавать.
– Нас?
– удивился я.
– С какой это стати. Я свободный гражданин.
– Был свободный, - детина криво усмехнулся.
– Слезайте, а то за ноги стащим.
– Ой, мамочки!
– испугалась Люська.
– Попробуйте только, - Овид, сидя верхом на ветке, взмахнул шпагой. А ты вон тот сухой сук отломи, - приказал он мне.
– Ладно, - охотники немного успокоились и даже отошли в сторону. Сейчас мороз, намерзнетесь - сами свалитесь.
– Работорговцы окаянные, - подал голос молчавший до этого Хома.
– Я к ним по-хорошему, расспросить, что да как, а они - ловить.
– У нас здесь такие вещи в большой цене, - снова взглянул вверх предводитель.
– В городе за тебя шесть коз дадут и амулетный камень от дротиков.
– Ну что, допрыгался, - поинтересовался у Хомы Овид.
– Зачем от паровоза ушел?
– Вы спали все, а потом снег пошел, и в степи что-то блеснуло, запальчиво ответил Хома.
– Я думал - зеркало. Ну и пошел, мне первым хотелось зеркало найти.
– Приключений ты нашел на нашу голову, а не зеркало, - я свесился с ветки, чтобы внимательнее рассмотреть, что делают охотники.
Мужчины разбивали привал. Делали они это привычно и споро. Нарубили лапник, натаскали хворост, скоро между деревьями запылал костер.
Я с завистью смотрел на жаркое оранжевое пламя. Очень хотелось погреться. Мы сидели на ветвях, как куры на нашесте, и лишь один Хома так и болтался на своем сучке, зацепившись боком, но зато холод был ему нипочем.
Попытка завязать с охотниками дружеский разговор окончился неудачей, а несколько кокетливых Люськиных фраз привели к тому, что кто-то из мужчин смачно заметил:
– Смотри, а девка-то симпатичная.
После этого Людмила благоразумно замолчала.
К ночи снегопад постепенно затих. На небе появились звезды, мороз усилился.
– Может попробуем прорваться?
– предложил я Овиду.
От долгого сидения на дереве ноги стали, как деревянные, а пальцы рук сами собой разжимались и потеряли чувствительность.
– Не знаю, получится ли, - засомневался Овид.
– Все-таки их семеро. Даже, если быстро спрыгнем, то врасплох застать не удастся - они караул выставили.
Действительно, пока шестеро дремали у огня, кто-то один все время зорко приглядывал за нами.
Никогда не думал, что чувство обреченности бывает таким тягостным. Мы покорно ждали неминуемой развязки и даже не знали, примем бой или сдадимся в плен безропотно. Давящий холод постепенно стал ослабевать, но скорее всего это происходило от того, что мы основательно окоченели. Клонило в дремоту.
Я не помню, как заснул, продолжая обнимать ствол ели, а когда проснулся, понял одно - я лечу вниз.
Странно, но ожидаемого, вернее, неминуемого, удара о землю не последовало. Просто в какой-то момент я стремительно приподнялся, как будто до этого мирно дремал в собственной постели. Леса вокруг не было.
Исчез не только лес, но и снег. Ночь сменилась днем, а вместо одетых в шкуры преследователей надо мной склонились мои верные друзья.
Глядя в полные изумления Люськины глаза, я неожиданно для себя истерически расхохотался, и суровый Овид крепко тряхнул меня за плечи.
– Что это было, что?
– довольно бессмысленно вопрошал я, пока меня пытались напоить из походной фляжки.
– Уснул, вот и упал, - недовольно проскрипел выглядывающий из-за спин Овида и Людмилы Хома.
– Сверзился с ветки, а мы - следом.
– А где ночь, костер, снег где?
– Тебе же не это снилось, - попыталась просветить меня Люська.
– Пора бы уже и понять, где находишься.
– Это у вас, Мастер, удачно все получилось, - Овид помог подняться мне на ноги.
– Очень удачно. Своим сном вы стерли прошлую действительность. Теперь, вполне вероятно, этих охотничков не существует в этом мире вообще.
– Да? А что существует?
– Что имеем, то и есть.
Оглядевшись по сторонам, я понял, что мы имеем вокруг все ту же скучную степь, лишенную признаков растительности, серое небо и противную погоду. Радовало одно - в этой реальности не шел снег, и температура оставалась вполне сносной.
– Может быть, мы опять выйдем к паровозу, - предположила Людмила.
– В нем как-то спокойнее. А то эти, с копьями, из степи как налетят.
– Все возможно, - не стал обнадеживать нас Овид.
– И лучше готовиться к худшему. Если бы здесь оказались дрова, то следовало бы разбить стоянку и никуда пока не идти. Но от дождя костер не спасет, да пора бы уже и подкрепиться, а продуктов у нас нет.