Американец
Шрифт:
Я смотрел на него, ничего не понимая, совершенно ошеломленный, ища глазами Бейкера, еще более замкнутого, чем обычно; он стоял немного в стороне, и я был совершенно сражен, услышав следующее, произнесенное как бы с сожалением:
— Ваши сведения оказались ценными. Мессина участвовал в ограблении самолета. Именно он вынудил экипаж изменить курс.
У меня создалось впечатление, будто гора свалилась с моих плеч.
От этой новости у меня задрожали ноги, так я был взволнован. В горле у меня пересохло, вид, видимо, был такой растерянный, что шериф бросился мне на помощь:
—
Если эйфория шерифа не вызвала у меня даже улыбки, то итало-американские шутки преступников тем более не волновали меня… Выяснилось, что ниточка, которую дала мне в руки Джун, оказалась надежной. Банк «Унион Америка» мог бы сделать роскошный подарок Джун, когда будут найдены набитые долларами сумки…
Шериф снова уселся в кресло. Я спросил у него:
— Вессон был, конечно же, Гаэта?
— Мы думаем, что это так, — ответил Бейкер. У него был тоже холодный взгляд. — К несчастью, никто его хорошенько не рассмотрел. Он сидел в хвосте самолета и у него была фальшивая борода… Единственное, в чем мы уверены, так это в том, что они очень быстро оттуда смотались. Местность вокруг Фармингтона была тщательно прочесана в радиусе тысячи миль, но безрезультатно. Грузовик мы тоже не нашли. Конечно же, они перевезли деньги ночью и спрятали их где-нибудь на достаточном расстоянии. Никто не заметил номер грузовика.
Бейкер показался мне не таким любезным, как обычно, по отношению ко мне. Он был подчеркнуто вежлив… Может быть, из-за того, что обычный французский полицейский опередил его, его — супермена, который предугадывал преступление еще до того, как преступники готовы были его совершить. Он не мог ни в чем ошибиться. Я явно слышал победный клич Толстяка — полицейская машина ФБР, с ее колоссальными техническими возможностями, с ее испытанными сыщиками, с ее теле-радио-связью высшего класса — и в этой стене я все-таки пробил маленькую брешь. Несмотря на все это, они многого не принимали во внимание! Отдел по борьбе с бандитизмом положил ФБР на лопатки. Это не могло идти ни в какое сравнение с нашей маленькой войной с префектурой полиции.
Шериф достал огромную гаванскую сигару.
— Мои люди прочесали аэропорт, — сказал он, сделав пару затяжек. — Никаких следов ни Смита, ни Вессона, их просто не было в списках пассажиров. Возможно, что они приехали в Лос-Анджелес на автомобиле. Ваша осведомительница сказала, что Джо звонил из Лас-Вегаса в Нью-Йорк, не так ли? Ха! Бейкер проболтался. Джун тем самым подписывала себе смертный приговор.
— Это была просто гипотеза, — сказал я, стараясь отработать задний ход.
Шериф, по-моему, совсем свихнулся, задав мне вопрос от наивности которого я просто рассмеялся:
— Знала ли она, где Мессина и Гаэта будут прятаться?
Он думал, что я возьму его за руку и отвезу к месту где находится тайник с деньгами.
— Увы, нет, — сказал я.
Более того, они все считали, что толстуха Джун дала мне все сведения на блюдечке, и что я знал значительно больше, чем им говорил… Вот почему Бейкер перестал со мной любезничать! Он думал, что я его обошел в своем расследовании. Теперь я был в этом полностью уверен. Он, казалось, думал, что я знаю, что деньги находились на улице Соссэ. Я сказал себе, как это говорил Вьешен в порыве откровения: «Лучше иметь одного хорошего осведомителя, чем десяток халтурщиков». Если я не мог считать Джун хорошим осведомителем, то, во всяком случае, я хорошо сделал, что пригласил ее на ужин.
Пол в кабинете был устлан газетами. Все местные, региональные, национальные и федеральные газеты присутствовали здесь, и я сопоставлял это событие под разными углами зрения. Под фотографиями самолета и членов экипажа были помещены убористые колонки репортажей. Пилот сделал себе колоссальную рекламу, произведя эту акробатическую посадку на неподготовленную полосу.
Что касается стюардессы, Марион Боржи, то она стала героиней дня. Она присутствовала на страницах всех газет в разных позах, в платье, в купальнике, в форме стюардессы, в легком платье, вытирающая нос Рите Хайворт. Она делилась впечатлениями о полете, рассказывала о своем увлечении музыкой и духами «Машин-Дюз».
Шериф комментировал статью «Соучастник ограбления» из газеты «Лос-Анджелес Таймс»:
— Были допрошены с пристрастием все сотрудники — от директора до сопровождающего. Смит и Вессон имели самую последнюю информацию, они точно знали о важности этой перевозки, название компании, день и час отправления. Но утечка информации могла произойти и со стороны получателя в Сан-Франциско, ждущего груз.
— ФБР взяло под наблюдение все аэропорты, — сказал Бейкер. — Описания и фотографии уже разосланы. Но эти кордоны, естественно, нельзя же держать вечно… Смит и Вессон могли разделиться после проведения операции. Они могут спокойно затаиться где-нибудь и по истечении определенного времени забрать свой клад… Знать бы только, где они его спрятали! Когда они почувствуют, что их уже не ищут, они тайком заберут деньги.
Мое возбуждение постепенно улеглось. Печальные мысли роились в голове. Шли дни, но расследование ограбления местной авиа-компании не могло получить логичного завершения! Затягивание времени было только на руку Мессине и Гаэте, являющимися одновременно Смитом и Вессоном. Если американцы их схватят, конечно, наша Сюрте тоже приложит к этому руку, но наручники на них наденут все-таки американцы…
— Вас просят к телефону, — сказал Линдену шериф. — Это ваше представительство в Солт-Лейк-Сити…
Линден взял трубку. Мы все смотрели на него с озабоченным вниманием, в полной тишине, в то время, как он делал какие-то пометки на листке бумаги. Наконец, он положил трубку на рычаг и повернулся к Бейкеру:
— Мне сообщили о мелком и незначительном факте, но, возможно, он прольет некоторый свет. В самолете ребенок нашел ключ, завернутый в бумагу. Он изготовлен в мастерской, делающей замки, которая называется «Хашинг» в Лос-Анджелесе. Ключ входил в поставку отелю «Фламинго» в Вегасе в марте прошлого года. Номер 1217 соответствует замку, врезанному в дверь…