Американская королева
Шрифт:
— Нет.
Он не кажется оскорбленным моей реакцией.
— Возможно, нам стоит подобрать его.
— Я не думаю, что мне нужно стоп-слово для беседы. Даже для разговора на особенную тему. И особенно не тогда, когда я с тобой.
— Тебе особенно нужно оно, когда ты со мной, — говорит Эш беспристрастно и спокойно.
И тогда я неожиданно верю ему.
Несмотря на искреннее прекрасное лицо; несмотря на историческое здание, элегантную антикварную мебель вокруг, я ему верю. Я не могу сказать почему, то ли от невозмутимого тона,
— Все те разы, когда ты спрашивал, боюсь ли я тебя, ты говорил серьезно?
— На то была причина, — он наклоняется вперед. — Я не пытаюсь дразнить тебя или пугать без необходимости, но я строг с теми, кого люблю. Мне понадобилось много времени, чтобы понять это, и ты слишком важна для меня, чтобы я с легкостью относился к этому. Ты должна знать, что можешь остановить меня, мои слова или действия, в любое время. Ты должна знать, что можешь уйти в любое время.
Я не захочу уйти. Непрошеная мысль мелькает в голове, и я отталкиваю ее. Но труднее оттолкнуть слово «любовь», будто меня причислили к тем людям, которых он любит, потому что быть любимой Эшем… Я желала этого с шестнадцати лет.
— Если ничего не приходит на ум, можешь использовать мое имя, мое первое имя.
— Максен?
Он кивает.
— Если назовешь его, когда мы наедине, все прекратиться. Перерыв, если он тебе нужен, или полная остановка. Все, что тебе будет нужно.
Я на мгновение задумываюсь. Те виды порнографии, что я видела; книги, которые читала; ну, они определенно не казались мне странными. Фактически, некоторые аспекты интимного образа жизни и стали предметами моих фантазий. Но столкнувшись с таким в реальных отношениях, я смутилась. Не от страха, а из-за четкого осознания, насколько мало я знаю. О том, насколько скуден мой опыт с любыми видами романтики или сексуальности.
— Это все… Ты — человек, доминирующий над другими? — говорю дрожащим голосом.
Еще один кивок.
— Ты собираешься хлестать меня или что-то еще? — спрашиваю я, взволновавшись.
— Не все доминанты — садисты, Грир. Я не всегда желаю боли или унижений, но мне всегда нужен контроль.
— Но ты иногда хочешь боли и унижений?
Эш откидывается назад, на его лице появляется задумчивость,
— Я отношусь к этому по-другому. Ты должна простить меня… Прошло шесть лет с тех пор, как я в последний раз начинал отношения, и больше я этого не делал. В любом случае, — говорит он, потирая лоб большим пальцем, — я не знал достаточно о себе, чтобы предупредить Дженни.
Имя Дженни оживляет меня. Плохо желать воскрешения мертвой женщины, лишь бы доказать, что я столь же хороша, как она, но я верю, что не смогу все время бороться за контроль над собой.
— Покажи мне, — говорю я. — Покажи мне, что я должна знать.
ГЛАВА 9
Настоящее
—
Эш удивленно на меня смотрит.
— Ты сказал, что мы помимо прочего будем разговаривать, верно? Давай сделаем это. Я знаю, что сказать, чтобы ты остановился. Я доверяю тебе.
— Ты едва меня знаешь, — отмечает он.
— Ты — герой войны и президент Соединенных Штатов. Если я не могу доверять тебе, значит, доверять никому и не стоит.
Эш улыбается и говорит:
— Узнав, как президенты манипулируют людьми, добиваясь нужного, ты удивишься. Я позволю тебе, но хочу убедиться. — Он тянется вниз и снимает мою туфлю с одной ноги, потом с другой, и нежно растирает красную линию, оставшуюся чуть выше моих пальцев. — Для меня загадка, как ты боишься боли, если носишь подобную обувь.
Я смеюсь, а его лицо светится при звуке моего смеха. Бельведер, Эмбри, я… Президент, похоже, любит, когда другие смеются. Осознание пронизывает меня грустью. Сколько же в его сердце тьмы и одиночества, что ему нужные такие люди рядом?
Эш перемещает мою левую ногу на подлокотник своего кресла, и тянется к правой. Но как только я понимаю, что он хочет сделать, инстинктивно отдергиваю ее — так мои ноги будут слишком раздвинуты для такой короткой юбки. Эш не реагирует, но когда смотрит на меня, понимаю, что он ожидает услышать свое имя. Мое стоп-слово. Я прикусываю губу и заставляю себя расслабиться.
Я возвращаю ногу в его руку, и Эш ставит ее на другой подлокотник кресла. Только я радуюсь что из-за высоты стола его глаза находятся на уровне моей груди, а не ниже, Эш произносит:
— Оттяни свою юбку.
Трясущимися руками я подчиняюсь. Частично от волнения и частично от нервозности. Я не лгала, говоря, что подчиняться этому мужчине естественно, но я никогда не показывала себя столь откровенно, интимно и умышленно. Несмотря на бесстрастное лицо Эша, я вижу, что он очарован и одобряет мои действия. Это помогает мне.
— Я никогда не делала это прежде, — признаюсь я, задирая юбку. Прохладный воздух касается внутренней стороны бедер и кружев на моей киске.
— Что именно? — спрашивает Эш, не отрывая глаз от моих ног и кружева между ними.
— Слушалась кого-либо. Показывала себя. Я лишь однажды занималась сексом, — признаюсь я.
Его голова резко задирается.
— Лишь однажды?
Сглотнув, я киваю.
— Когда мне было двадцать.
Он простонал, уткнувшись мне лбом в колено.
— Ты хочешь сказать, что я буду вторым мужчиной, который был внутри тебя?
— Ты говоришь так уверенно, словно собираешься уложить меня в постель, — дразню я неожиданно севшим голосом.
Темная голова лежит у меня на бедре, ноги широко расставлены… да, должно быть, Эш уверен, что уложит меня в постель. Я сама туда залезу, если он этого не сделает.
— Моя работа требует быть уверенным в некоторых вопросах, Грир. — Почувствовав движения его губ на моей коже, мне стало трудно сидеть на месте. — Скажи мне, почему у тебя больше не было мужчин? Или женщин?