Американская королева
Шрифт:
Чтобы убить время, я блуждаю из угла в угол в гостиной, поглядывая через темную лужайку на южный дворик. Вдалеке «Монумент Вашингтона» рассекает небосклон, а рядом находится приземистый элегантный купол «Мемориала Джефферсона». Я никогда не видела этот пейзаж ночью, и меня это действительно поражает. Находясь в Белом доме, в нескольких футах от двери президентской спальни, неизвестно, к чему, но я готова. Действительно готова.
Я отворачиваюсь от окна и прохожусь по периметру комнаты, чувствуя, как мои высокие каблуки утопают в толстом ковре. Останавливаюсь,
Это Эш и Эмбри, где-то в глубине Карпат. Они устало держат свое армейское оружие, шлемы и снаряжение. Обнимая друг друга за плечи, они улыбаются в камеру, словно разделяют какую-то тайну. На фотографии столько дружбы, братства и доверия. Я помню, что именно Эмбри спас Эш в день засады, спасаясь, уничтожил целый отряд вражеских сил. Но, конечно, после этого было еще несколько сражений — четыре или пять, — где Эмбри и Эш стали героями. Эш — блестящий тактик, а Эмбри — безрассудный скандалист, который, невзирая ни на что, бросался под каждую бурю пуль. Перестав писать Эшу после семнадцати, я не прекратила следить за новостями о нем. Я также следила за успехами Эмбри. Мои сильные чувства к Эшу никогда не угасали, но к ним присоединились новые чувства к красивому нахальному лицу, которое мелькало рядом с ним в каждой новостной статье.
Какая девушка не влюбилась бы в них?
Я дотрагиваюсь кончиками пальцев до стекла в рамке, будто могу одновременно коснуться обоих. Одна мысль об этом — коснуться Эмбри и Эша — заставила меня задуматься.
«Будь осторожна. Если ты переспишь с Эшем, не сможешь и избегать Эмбри. Ты играешь с огнем», — предупреждаю я себя.
— Это было после деревни Каледонии, — говорит Эш позади меня. — Эмбри ранили, и мне пришлось его нести.
Пытаясь не показывать испуг, я опускаю руку, все еще чувствуя прохладное стекло на кончиках пальцев.
— Вы дружили до этого?
— Да. Но после этого мы стали больше, чем просто друзьями. Словно братья.
Я поворачиваюсь в тот момент, когда ладони Эша скользят по моим обнаженным рукам — теплые, большие и слегка шероховатые.
— Я рад, что ты села в машину, — говорит он, наклонив голову, чтобы встретиться со мной взглядом. — Я немного волновался, что ты передумаешь.
— А я волновалась, что передумаешь ты, — говорю ему я. — Это все еще кажется нереальным.
— Что я хочу проводить время с тобой?
— Что ты вообще меня помнишь.
Он улыбается, его взгляд излучает невообразимое тепло и радость. Тут же вспоминается Эмбри. Может быть, эта парочка — лишь названные братья. Не биологические, но у них одна и та же ветреная озорная улыбка, которой достаточно, чтобы заставить меня согласиться на что угодно.
— Не двигайся, — говорит Эш и исчезает в своей спальне. Он возвращается, держа в руках небольшую деревянную коробку. — Сядь, — машет рукой, указывая на другой конец комнаты.
Подумав, что
— Сядь на стол, лицом к стулу.
Это странная просьба удивляет меня. Но затем я вижу огонь в его зеленых глазах — тот самый, что я уже видела однажды. Когда призналась в том, что мне нравится, что он вытворял с моим телом.
Я понимаю. Этот тест я хотела пройти, желала выполнить. Слушаясь Эша, я чувствую себя естественно. И после нерешительного колебания я подхожу к столу и сажусь на него, стараясь следить, чтобы юбка не слишком задралась.
Не уверена, чего именно ожидаю от него, но, когда Эш подходит и садится на стул передо мной, это кажется правильным. Будто так и должно было быть.
— Спасибо, что послушалась меня, — говорит он, не отрывая взгляд от моего лица.
— Мне нравится слушаться, — шепчу я.
— Правда? — спрашивает он, положив коробку себе на колени и откинувшись назад. — Насколько?
— Сильно, — спокойно признаюсь я. — С тобой… это кажется естественным… с тобой.
— Я расскажу тебе один секрет: мне нравится, когда ты меня слушаешься. Для меня это тоже естественно, — улыбаясь, говорит он.
Я смотрю на коробку, гадая, что внутри. Она размером с пачку сигар, но Эш не казался мне курильщиком. Что еще? Что-то сексуальное? Презервативы или, может, смазка? Зажимы для сосков?
Эш замечает мой настороженный взгляд.
— Ничто, что находится там, не кусается, обещаю.
Значит, никаких зажимов для сосков.
— Помнишь, что было в церкви? — спрашивает он, меняя тему. — Когда я сказал тебе, что многого прошу от людей, о которых забочусь?
— Да.
— Я говорил о многих вещах. Я занят. Во-первых, у меня много поездок, и всегда в напряжении, и я… — Эш останавливается, подбирая нужные слова.
Я подталкиваю его колено ногой.
— Ты не испугаешь меня своей прямотой. Обещаю.
— Кто дает ответ, не выслушав, тот глуп, — цитирует Эш и вздыхает. (Примеч.: Цитата из Библии, Ветхий завет, глава 18.14). — Понадобилось много времени, чтобы мы, наконец, остались наедине. Часть меня думает, что я должен насладиться этим, пока все не испорчу.
— А другая часть?
Его глаза темнеют.
— Другая часть думает, что тебе стоит нервничать.
Я вздрагиваю. Эштон замечает это. Взглядом проходит от моей шеи, где колотится пульс, до гусиной кожи бедер. Он смотрит на деревянный ящик и затем, принимает решение.
— Мы поговорим сейчас, — говорит он. — И можем остановиться в любое время.
— Я не хочу останавливаться.
— Трудно останавливаться, — говорит Эш, проведя пальцами по краю ящика. — Еще труднее сказать нужное. Ты когда-нибудь использовала стоп-слово?
А у меня был секс? Я громко рассмеялась.