Американские меридианы
Шрифт:
Таис покинула кресло и перебралась к Анжелике на кровать. Взяв подругу за руки, она взволнованно рассказала ей о своих чувствах, и глаза у неё разгорались всё больше:
– Кругосветное путешествие – это и моя мечта детства. Быть актрисой – вот моё призвание. Прославиться, сделать состояние – к этому я тоже стремлюсь. Но не это, конечно же, главное. Ты не представляешь, как захватывает и увлекает разыгрывать чужие судьбы, проживать разные, не похожие друг на друга жизни! Реальность такое предложить не в состоянии.
– Ну, а что же семья, дети?
Таис непонимающе уставилась на неё.
– Что ты имеешь в виду?
– Любимый человек, общий дом и общие дети – ваше продолжение, - начала перечислять Анжелика, не замечая, что на лицо её ложится оттенок мечтательности. Таис с лукавым видом следила за ней.
– Ты обратила внимание, что у голливудских пар мало детей? А как в прессе обсуждаются подробности их интимной жизни! Папарацци в подобной жизни я бы ещё согласилась терпеть – то цена славы, но ни за что на свете не хочу, чтобы мои дети росли в такой атмосфере! – Анжелика вздохнула. – Значит, карьера или семья?
Таис вздохнула следом.
– Карьера.
Поболтав ещё немного, они расстались, но ни той, ни другой долгое время после этого не удавалось заснуть. Вспоминая их полуночный разговор, Таис думала о том, что сказала лишнее, а Анжелике казалось, что многое было недосказано. Разговор этот, однако, лишь скрепил складывающиеся между девушками дружеские отношения. Такие разные, они вызывали друг у друга симпатию и, несмотря на полярность, находили точки соприкосновения. Вера, московская подружка Анжелики, была близка ей, но лишь потому, что их объединял институт. В общении с ней всегда чувствовалась доля фальши, театральности. Таис, будучи настоящей актрисой, оставалась естественной, и это подкупало Анжелику. Тяжёлое предчувствие, которым поделился с ней Эмилио, она сочла надуманным.
Глава 20. «Lake Shrine»
К завтраку Эмилио спустился последним. Связано это было с тем, что он долго пытался уничтожить на своём лице признаки бессонной ночи, однако не внешность выдала его, а настроение.
Итальянец был тих и задумчив. Микио время от времени бросал на него взгляды, озабоченный состоянием друга, но чувства вины не испытывал – в конце концов, никто не принуждал составлять ему компанию.
– Эмилио, это точно был не бордель? – подмигнул ему Курт, который находился в самом великолепном расположении духа.
Эмилио словно очнулся.
– Прости, Курт, придётся тебя разочаровать. А вообще, лучше не задавай мне вопросов. Мне не хочется отвечать.
Курт пожал плечами и принялся за кукурузные хлопья. Молодой барон всегда отличался хорошим аппетитом, и к тому времени, как он закончил свой завтрак, Эмилио едва приступил к десерту. Сегодня он ел медленнее, чем обычно, но движения его казались не заторможенными, а размеренными.
Подавая десерт, официант задержался возле итальянца.
– Мистер Феррери, сигары, которые Вы заказывали, доставлены, - уведомил он. – Принести их сейчас или в номер?
Недавно Эмилио жаловался на отсутствие терпких, ароматных сигар, которые, как он утверждал, в Европе продавались в изобилии, а в Америке почему-то невозможно было найти ни в одном магазине. За вчерашний вечер его портсигар опустел, и известие, принесённое официантом, оказалось весьма кстати. Но Эмилио вдруг сказал:
– Спасибо, Ральф, но я бросил курить.
Вилка Курта звякнула о тарелку, едва не выпав из рук.
– Эмилио, ты не шутишь?
Он задал этот вопрос от имени каждого, потому что степень удивления у всех была одинаковой. Застыв с вилками у ртов, спутники изумлённо смотрели на Эмилио.
– Да, - твёрдо сказал он и снова обратился к официанту, - Ральф, будь добр, принеси-ка лучше пастилок или леденцов – говорят, они помогают приглушить никотиновый голод. Не так-то легко будет забыть сигары, когда организм привык к их сладкому аромату. Но – хватит! Отныне я перестаю травить себя и окружающих.
Произнеся эти слова, он энергично принялся за десерт, словно озвученное решение придало ему сил и пробудило аппетит. Причину отказа от привычки Эмилио не считал нужным объяснять, а потому вопросительные взоры присутствующих обратились на Микио.
– Я здесь ни при чём, - сдержанно улыбнулся тот, - Эмилио сам принимал решение. Это не моё влияние. Да и какая разница, почему это произошло? По-моему, решение очень хорошее…
– То есть, как это – какая разница? – придя в себя, вопросил Даниэль. – Микио, Эмилио курил чуть ли не с десяти лет, и считал невозможным даже саму мысль о том, чтобы отказаться от своей привычки!
– Друзья, друзья! – примирительно сказал итальянец. – Давайте не будем концентрировать внимание на происходящем. Главное, что вы все за меня рады… Ведь вы рады?
Таис ласково тронула руку Эмилио.
– Я уважаю твоё решение. Если ты смог отказаться от пагубной привычки, значит, сила воли ещё жива в тебе.
– Не знаю, не знаю, насколько хватит нашего Эмилио, - покачал головой Курт, - ведь и суток не прошло.
– Умеешь ты подбодрить, Курт, - вздохнул Кристиан и добавил, обращаясь уже к Эмилио, - ты знаешь моё мнение – я ведь врач. Если будут проблемы с адаптацией, обращайся ко мне.
После завтрака Курт поймал Анжелику и затащил в свой номер.
– Ты веришь в то, что Эмилио изменился? Я имею в виду не только отказ от курения, но и всё его поведение.
– Да, я и сама вижу, но, по-моему, это положительные изменения.
– А тебя не интересует, где это Эмилио и Микио провели вчерашний вечер? – продолжал допытываться он.
– Любопытно, конечно, но ведь они сами не хотят говорить…
– Тогда мы должны следить за ними! – скороговоркой выпалил юноша.