Американский детектив
Шрифт:
После этого Мейер положил второй кусок дочери, затем настала очередь мальчишек, а себе он взял мясо последним. Дети сложили руки и склонили головы. Мейер тоже склонил голову и произнес:
– Благодарю тебя, Господи, за хлеб насущный!
– и продолжил, держа вилку зубцами вверх: - Может, это и вежливо стучаться в дверь и говорить: "Прошу прощения, сэр, но мы из полиции, не будете ли вы так любезны открыть нам?" Может, в тридцатом участке все такие вежливые. Может, у тамошних бандитов есть дворецкие, которые отворяют двери
– Стива не ранило?
– перебила его Сара.
– Слава Богу, нет. Но этот Коттон Хейвз как раз сделал все, чтобы Стива подстрелили. Можете мне поверить!
И Мейер энергично закивал головой.
– Какое глупое имя - Коттон!
– фыркнул восьмилетний Джефф.
– Тебя никто не спрашивает, - осадил его отец.
– Как это Стив уцелел, уму непостижимо. Ему просто повезло. Сара, передай мне, пожалуйста, зеленую фасоль.
– Постучал в дверь!
– не унимался Мейер.
– Подумать только - постучал в дверь!
– А чего тут плохого - стучаться?
– поинтересовался Алан, которому было одиннадцать.
– Если ты подходишь к нашей с мамой спальне, а дверь закрыта, ты обязательно должен постучаться, - нравоучительно произнес Мейер.
– Так поступают все воспитанные люди. И если ты приходишь в чужой дом, тоже надо постучать в дверь. Но сейчас мы обсуждаем не твои манеры, Алан. И не манеры Сузи и Джеффа.
– А чьи же тогда?
– спросила десятилетняя Сузи.
– Сотрудника полиции, - пояснил Мейер.
– А самыми лучшими сотрудниками в полиции считаются те, у которых вообще нет манер.
– Мейер!
– предупредила его Сара.
– Тут дети!
– Мы уже провели границу между детьми и полицейскими, - сказал Мейер.
– Будь добра, передай мне хлеб. Кроме того. дети прекрасно знают: все, что говорится за этим столом, - семейная тайна и она должна умереть в четырех стенах. Верно, дети?
– Да, папа, - ответил Джозеф.
Сузи и Алан закивали с таким видом, словно им были доверены секретные чертежи новой атомной подводной лодки. Мейер оглядел стол в надежде обнаружить масло.
– Ох уж эта кошерная пища!
– сказал он.
– Будь добра, дорогая, дай мне масла.
– Язычник!
– усмехнулась Сара и встала из-за стола.
– Язычник!
– повторил Мейер, пожав плечами.
– Я прежде всего полицейский. Мне надо быть в хорошей форме. Кто знает, вдруг когда-нибудь мы окажемся на дежурстве с мистером Коттоном и встретим того самого преступника, которого разыскивают в двадцати штатах, и вдруг Коттон протянет ему свой револьвер и попросит: "Будьте так любезны, подержите его минуточку'" Вот тогда мне очень даже потребуется сила!
– Он не должен был стучать, папочка?
– спросила Сузи.
– Радость моя, - сказал Мейер, - человека, который жил в той квартире, разыскивали за убийство. Когда человека разыскивают
Сузи захихикала, а Сара крикнула из кухни:
– Мейер! у - А что, я должен учить их миндальничать с убийцами? Сара вошла с столовую.
– Не в этом дело, - возразила она.
– Но лучше не шутить, что кого-то надо стучать по голове.
– Ладно, больше никаких шуток на эту тему, - согласился Мейер.
– Но этот Хейвз просто ходячий анекдот. Видели бы вы его! Сотня царапин, и из каждой течет кровь...
– Мейер!
– резко оборвала его Сара.
– Но так оно и было на самом деле! Почему я не имею права сказать, что у него текла кровь?
– Потому что мы едим.
– Это точно. Отличное мясо. Хейвза пришлось отправить в больницу. Ничего серьезного. Но его всего обмотали бинтами, и он стал похож на человека-невидимку. Псих. Придумал приключение на свою голову. Стучать в дверь!
– Стив очень сердился?
– Не знаю. Он особо не распространялся. Этот самый мистер Коттон должен завести визитные карточки и на каждой напечатать: "К вам пришел в гости мистер Коттон Хейвз". Постучит и просунет карточку под дверь. Если он и дальше будет действовать в том же духе, то больше трех дней не протянет. Потом мы с трудом опознаем его в одном из утопленников, что находят в реке Дике.
– Мейер!
– Все, все, не буду!
– сказал Мейер и примирительно улыбнулся.
– Будь так добра, Сара, милая, передай соль!
Лейтенант Бирнс обедал вместе с женой Харриет и сыном Ларри. Бирнс был плотным человеком с плотной круглой головой. На его обветренном, морщинистом лице, совсем рядом с крючковатым носом, притаились крошечные голубые глазки. Верхняя губа казалась чуть безвольной, зато в нижней чувствовалась сила: слегка выдаваясь вперед, она придавала лицу сердитое выражение. Подбородок напоминал камень с ямочкой посередине. На короткой толстой шее аккуратно сидела голова. Казалось, если надо, он может втянуть её, как черепаха. У него были тяжелые мозолистые руки человека, честно трудившегося всю жизнь.
Присутствие Бирнса за столом не располагало к разговору, и Харриет молча наблюдала за ним. Тишину нарушало только чавканье восемнадцатилетнего Ларри, уплетавшего обед за обе Щеки.
– Ну, ладно, - наконец сказала Харриет.
– Выкладывай, что у вас стряслось.
– Я люблю Стива Кареллу, - заговорил Бирнс.
– Честное слово, люблю. В прошлое Рождество его чуть было не подстрелили, и я был огорчен.
– Он что-то натворил?
– спросила Харриет.
– Он-то как раз не натворил, - ответив Бирнс, покачав головой.
– К нему нет претензий. Повторяю, я очень люблю Стива и его жену тоже. Она мне все равно что родная дочь. Конечно, если ты начальник, то не должен иметь любимчиков, но Стив Карелла мне нравится.