Амулет воинов пустыни
Шрифт:
Однако Тарик, рассыпаясь в извинениях, отказался, сославшись на то, что утром ему вместе со свитой предстоит уехать из города. Телохранитель, конечно же, заслужил возможность насладиться победой. Но, увы, он тоже должен отправиться вслед за своим хозяином обратно, на постоялый двор, расположенный в самом сердце Аль-Кахиры.
— Я получил огромную радость от сражения, которое мне довелось здесь увидеть. Благодарю тебя за это. Услуга, которую ты оказал, помогла мне вернуть душевный покой, — закончил Тарик. — Байат аль-Дхахаб навсегда останется в моей памяти, можешь в этом не сомневаться. Да воздаст тебе Аллах за все, что ты сделал!
Амир ибн Садака не стал больше настаивать и оставил Тарика в покое. Левантиец едва удержался, чтобы не перейти на бег, шествуя к воротам через внутренний двор. Только сейчас рыцарь заметил, что он насквозь промок от пота. Но все это было уже неважно. Грудь его распирало от радости: получилось! Мак-Айвор спасен! Мак-Айвор на свободе!
12
Перейдя старую дорогу на Фустат, Тарик бросился в кусты и помчался по тропинке, которая вела от Байата аль-Дхахаба к берегу Нила. Днем Гарун показал Тарику эту тропинку, чтобы тот знал, где он сможет после сражения найти тамплиера.
Гарун уже ждал его в кустах. Юноша стоял возле тележки один. От Юсуфа он сумел отделаться, убедив старика в том, что не нуждается в его помощи при последнем омовении покойника. Увидев своего благодетеля, Гарун тихо сказал неподвижно лежавшему Мак-Айвору:
— Ты уже в безопасности. Можешь вставать.
Шотландец тут же отбросил грязное покрывало и спрыгнул с тележки.
— Святой Лазарь! — крикнул ему Тарик. — Никогда бы не подумал, что стану свидетелем воскрешения из мертвых! Здравствуй, брат мой!
— Черт подери! Ты, оказывается, способней, чем я думал, — сказал Мак-Айвор. — Позволь прижать тебя к своей окровавленной груди, если это не вызывает у тебя отвращения.
— Я так и знал, что ты не удержишься от объятий, и поэтому приготовил в кустах чистую одежду для нас обоих.
Растроганный Мак-Айвор заключил в свои объятия брата по ордену, которому он был обязан своим освобождением.
— Извините, но я хотел бы отвезти тележку назад и быстро скрыться, пока Амир ибн Садака подсчитывает выручку, — вмешался Гарун.
— Разумеется! Нам тоже надо как можно скорее убираться отсюда. Носилки, которые я нанял, ждут нас недалеко от харчевни. Ты справился со своим делом и заслужил соответствующее вознаграждение, — сказал Тарик, выбираясь из объятий шотландца. Он поспешно достал десять золотых монет и отдал их мужественному юноше.
Сияя от счастья, Гарун сердечно поблагодарил Тарика и помчался с тележкой в Байат аль-Дхахаб.
Едва он отошел, Мак-Айвор повернулся к Тарику и спросил:
— Святой Грааль у тебя?
— Да. Я достал его из трюма и спрятал в надежном месте.
Шотландец облегченно вздохнул и перекрестился.
— Слава Иисусу Христу! А также твоей храбрости и находчивости!
— Слышать это от тебя, избранник Божий, так же лестно, как быть посвященным в рыцари.
— Левантиец, ты заслужил похвалу многократно! — убежденно воскликнул Мак-Айвор. — Но скажи, как тебе все это удалось?
— Это долгая история. Расскажу потом, на досуге.
— Тебе известно что-нибудь о Герольте и Морисе?
— Нет, ничего. Знаю только, что эмир держит их взаперти в подвале своего дворца. Это на острове Рода. Но об этом тоже потом. Снимай скорее свою одежду, она ведь вся в крови!
С этими словами Тарик вытащил из кустов узел.
Он вынул из него одежду ядовито-зеленого цвета и начал переодеваться. Мак-Айвору же он протянул серый костюм с прорезью для головы и плотной сеткой, которая должна была закрывать лицо. Шотландец остолбенел.
— Ты ничего не перепутал? Что мне с этим делать? Это же бурка, наряд благочестивой мусульманской женщины, которая заворачивается в ткань с темени до пяток!
— Нет, брат, я ничего не перепутал, — улыбаясь, ответил Тарик. — Неужели ты собрался ходить по улицам Аль-Кахиры со своей шпорой на затылке и с «железным глазом»? По городу сразу разнесется весть о том, что ты воскрес и наслаждаешься жизнью. А это доставит нам, мягко говоря, некоторые хлопоты.
— Так ты, выходит, не шутишь! Я буду ходить в наряде бродячей мумии! Черт бы меня побрал!
— Тебя скорее поберут люди Амира ибн Саадаки, — возразил Тарик. — Мак-Айвор, будь благоразумен и переодевайся! Нельзя терять время!
Тихо ругнувшись, шотландец стал натягивать на себя бурку. Она, как и ожидалось, скрыла его тело с головы до пят. Затем Мак-Айвор надел войлочные туфли с кожаными подошвами.
Носильщики, давно ожидавшие Тарика возле харчевни, уже собирались уходить обратно, в центр города.
Тамплиер успел их окликнуть. Увидев Тарика в сопровождении женщины, которая была на голову выше его и вдвое шире, они посмотрели друг на друга и обменялись издевательскими ухмылками.
— Хотелось бы мне узнать подробности твоего ночного приключения, господин, — осмелился съязвить один из носильщиков.
Тарик свирепо прикрикнул на него, а затем посадил Мак-Айвора в носилки и сел в них сам.
— Давай молчать, пока нас окружают уши любопытных, — сказал он спутнику. — На севере города я снял небольшой дом с двором. Там мы спокойно обо всем поговорим.
Мак-Айвор молча кивнул.
Друзья вышли из носилок возле мечети эль-Хаким. Остаток пути лучше было пройти пешком. Носильщики не должны знать о месте их проживания. Поэтому сначала Тарик двинулся в противоположном направлении. Лишь когда носильщики скрылись из виду, он повернул назад и повел Мак-Айвора переулками к западу от Касабы.