Амундсен

Буманн-Ларсен Тур

Речи за ланчем произносятся, понятно, в честь почетных гостей — капитана Уилкинса и лейтенанта Эйлсона, однако застольные разговоры крутятся в основном вокруг генерала Нобиле.

Итальянская экспедиция, базирующаяся в Кингсбее, уже совершила два вылета в арктические регионы. 24 мая дирижабль «Италия» достиг Северного полюса — во время своего третьего и последнего полета. А на следующий день, около полудня, радиосвязь прервалась, и все начали гадать, что могло случиться с дирижаблем, которому давно пора было вернуться в Ню-Олесунн. В разгар ланча главного редактоpa Фрёйсланна зовут к телефону, а немного погодя он сообщает несторам полярных исследований, Отто Свердрупу и Руалу Амундсену, в чем дело. Звонил норвежский министр обороны, во второй

половине дня он приглашает их на совещание, чтобы обсудить ситуацию вокруг исчезновения «Италии».

«Right away» [193] , — отвечает Руал Амундсен. Эту бессмертную реплику национальный герой произносит по-английски — видимо, потому, что почетные гости говорят на этом языке, да и сидит он визави с американским послом. Но никто из присутствующих не сомневается в том, что полярник имеет в виду. «Согласен», — добавляет Свердруп.

На совещание в министерство обороны приглашены, помимо Амундсена и Свердрупа, майор Исаксен и Ялмар Ри-сер-Ларсен. Председательствует министр обороны Андерсен-Рюст. Он сообщает, что нынче утром итальянский посол в Осло граф Сени обратился к норвежскому правительству с просьбой разместить на норвежской территории базу для развертывания спасательных операций.

193

Не замедлю (англ.).

Руал Амундсен внезапно оказался в странном положении: во-первых, его просят помочь спасти человека, который публично перед всем миром объявлен его злейшим врагом; во-вторых, ему предстоит работать вместе с человеком, который жестоко его разочаровал. Но старый полярник не подает виду [194] .

Спасать итальянцев — почему бы и нет? Он знает, какие правила действуют на поле чести, и уже догадывается о перспективе такого шага. Борьба против Нобиле была свирепой и даже грязной, но — схваткой чужаков. Нобиле нанес ему глубокую рану, хотя и не в самое больное место. Кроме того, спасатель всегда сильнейший. Если генерал действительно хочет, чтобы его спасли, то пожать лавры за столь благородное деяние будет истинным удовольствием.

194

Все изложенное выше — авторский домысел.

Амундсену было куда легче протянуть руку помощи своему архиврагу Нобиле, чем сидеть за одним столом с предателем Рисер-Ларсеном. Всю зиму он только и думал что о предательстве заместителя. Ведь в последние годы у него не было человека ближе Рисер-Ларсена. Но когда полярная карьера Амундсена завершилась, тот ни разу его не навестил. Зато обедал с его врагами и подмигивал ему и всему миру с первой газетной полосы — бесстыдно наглый в своем безмерном предательстве. Именно он нанес душе полярника самую болезненную рану.

Капитан Рисер-Ларсен заметил, конечно, сдержанность своего давнего начальника, но не знал, что тот целиком и полностью изменил отношение к его персоне. В «Первом полете над Северным Ледовитым океаном» герой-летчик трогательно попрощался с Начальником, а с тех пор у него хватало дел поважнее, чем ломиться в двери к труднодоступному пенсионеру. Он вряд ли представлял себе, как пристально, точно стоглазый Аргус, Начальник следил с берегов Бунне-фьорда за каждым его шагом. Рисер-Ларсен не был ни психологом, ни светской дамой, он был человеком дела.

Тем вечером за столом в королевском министерстве обороны вырабатывают детальную стратегию по спасению «Италии». Руал Амундсен корректно апеллирует к Рисер-Ларсену как к первоклассному авиаэксперту, но все единодушны в том, что руководить этой масштабной операцией должен сам Начальник — наиболее опытный из всех полярников.

Между тем иностранные гости выступают с докладами в

крупнейшем столичном конференц-зале — в Миссионерском доме на Калмейерсгате. Там должен был присутствовать и Амундсен, однако его подменил Трюгве Гран. Позднее тем вечером посол Гаде дает в гостинице «Виктория» частный прием в честь Уилкинса и Эйлсона. Спустя несколько месяцев Трюгве Гран пишет в одной из статей: «Появился здесь и Руал Амундсен, и, когда его спросили о совещании по поводу "Италии", он сказал приблизительно следующее: "Мы решили выждать несколько дней. Если к Троице произойдет что-нибудь мало-мальски важное, меня тотчас известят. По практическим соображениям я останусь здесь, в гостинице"».

Руал Амундсен вместе с Херманом Гаде находится в лучшей столичной гостинице, в полной готовности, а итальянский посол тем временем информирует свое правительство о норвежском плане.

Уже в первый день Троицы граф Сенни стучит в дверь фрогнерского [195] дома капитана Рисер-Ларсена; Муссолини дал ответ.

Тридцать лет спустя капитан Рисер-Ларсен пишет в своих воспоминаниях, что просто оцепенел, услышав, что Муссолини отказался от масштабной спасательной операции под руководством норвежцев. «Еще больше я оцепенел, когда понял причину этого странного решения: они не желали давать Руалу Амундсену шанс спасти Нобиле после всех расхождений, имевших место между ними после экспедиции "Норвегии"». И добавляет (опять-таки тридцать лет спустя): «Кроме того, я не мог избавиться от подозрения, что они предпочли бы гибель и славуэкспедиции жалкому возвращению».

195

Фрогнер— район Осло.

Война и полярные исследования зачастую оборачиваются мрачным спектаклем. Для обеих сторон на карту была поставлена честь. Муссолини действительно предостерегал Нобиле от нового вызова судьбе. Экспедиция «Италии» была организована Итальянским географическим обществом и городом Миланом. Теперь диктатору нужно взять спасение обломков чести Италии в свои руки.

Смерть превратила в триумф поражение капитана Скотта и его людей в палатке на антарктическом континенте. Только как героические жертвы науки генерал Нобиле и его команда могли не посрамить честь Италии. Дуче знал эту игру и полагал себя вправе — диктатор есть диктатор! — потребовать такой жертвы от генерала, поставившего на карту имя Италии. Вероятно, всего два человека вполне понимали драму, которая разыгрывалась тогда на поле чести; в лице Бенито Муссолини Руал Амундсен нашел достойного противника.

Ялмар Рисер-Ларсен энергично старался отвоевать свою любимую роль воздушного спасителя. Итальянское правительство для вида согласилось, чтобы норвежцы послали на Свалбард разведывательный самолет. Добрый друг Рисера, старший лейтенант Лютцов-Холм, уже вылетел на север. На экстренном совещании у премьер-министра капитан Рисер-Ларсен настоял, чтобы министерство обороны в целях безопасности направило туда еще один самолет — с ним самим в качестве пилота. «У нас складывается впечатление, что капитан работает, пожалуй, куда энергичнее, чем всегда, чтобы как можно скорее добиться результатов», — пишет «Тиденс тейн», явно одобряя столь быстрое развитие.

Пока все это происходит, Руал Амундсен, несколько дезориентированный, сидит вместе с Херманом Гаде в салонах гостиницы «Виктория». В статье, опубликованной осенью 1928 года, Трюгве Гран пишет: «Потому-то я очень удивился, когда утром во вторник услышал, что министерство без ведома Руала Амундсенаприступило к практическим действиям. Капитану Рисер-Ларсену было поручено подготовить план и отчасти осуществить отправку поисковой экспедиции. Само собой, Руал Амундсен обиделся. В довольно мрачном настроении он уехал в Свартскуг».