Anamnesis morbi. (История болезни)
Шрифт:
В моих мыслях наступил полный раздрай. Если это не Хранитель остановил время, то, спрашивается, кто же тогда? И зачем? И как надолго?
Стоп. Последний вопрос — самый актуальный на текущий момент. Время замерло неожиданно, но так же неожиданно может и отмереть. Некогда разбираться сейчас, кто вмешался в наши игры, главное — бежать от самолета, пока есть такая возможность!
Я вновь рванул к куче тел эвакуированных пассажиров, увлекая за собой одноногого Петровича.
Для обладателей всего трех ног на троих, мы достигли цели в рекордные сроки. Правда,
— Хранитель, у тебя есть какие-нибудь предположения по поводу случившегося? — окликнул я его. — Кто остановил время на этот раз?
— Я… я не уверен, — он печально взглянул на меня синими глазищами. — Слышал, что когда-то такое случалось, но всегда думал, что это — всего лишь легенда!
— Что случалось? Какая легенда? Ты о чем?
Вместо ответа Хруль улыбнулся:
— Ты сам сейчас поймешь! Слушай… и смотри.
Я послушно прислушался. Что-то изменилось вокруг. В неподвижном доселе мире определенно появилось какое-то движение. Опасливо покосившись на воткнутый носом в землю самолет, я успокоился: там-то как раз никакого движения не наблюдалось.
Двигался воздух. В замершем мире подул свежий ветерок, почему-то с едва уловимым ароматом хвои. И пошел дождь…
Не сговариваясь, мы одновременно вскинули головы вверх. И оторопели: на небе не было ни облачка. Более того, сквозь косые струи основательного ливня нагло и необъяснимо светило солнце.
— Эт-то как? — озвучила общее недоумение Кларочка.
Молчание было ей ответом. Дружно открыв рты, мы лицезрели чудо. Которое дождем с ясного неба вовсе не собиралось ограничиваться.
Перед нами образовалась радуга. Настоящая, семицветная, но все-таки — неправильная… Метрах в ста от нас, перекинувшись с одного невысокого степного холмика на другой, она образовала разноцветную арку, в проем которой легко бы прошел самосвал. Но не более.
— Она же маленькая совсем! Так не бывает! — не унималась Клара.
— Ага. А самолеты в воздухе виснут и время останавливается практически постоянно! — иронически заметил Петрович, не отрывая завороженного взгляда от чудо-радуги.
«Хруль, ты можешь внятно объяснить, что происходит?» — мысленно воззвал я к замершему на месте полтергейсту.
Он промолчал в ответ, улыбаясь. И протянул лапу в направлении новоявленного чуда.
Сквозь дождь, сквозь радугу шел мальчишка. Лет десяти-одиннадцати. Не торопясь, как-то по-хозяйски, он шагал к нам, беззаботно помахивая неведомо где сорванной веткой. И, кажется, даже что-то насвистывал. Белобрысый, с растрепанными дождем волосами и ссадиной на худой коленке, он казался совершенно чужим в этом застывшем взрослом мире.
— Кто это? — почему-то шепотом спросила Кларочка.
Опять молчание в ответ. Я покосился на Хруля: бравый полтергейст
А мальчишка уже подошел к нам вплотную. Остановился прямо перед Петровичем, склонил голову набок:
— Болит?
— Что? — опешил Ванька.
— Что-что? — передразнил его пацан. — Нога, спрашиваю, болит? — и осторожно тронул веткой распухшую лодыжку.
— А-а-а! — понял наш инвалид. — Ну да, болит. Еще как!
Загадочный гость присел и слегка коснулся больной ноги пальцами:
— А так?
Ванька осторожно пошевелил конечностью. Прислушался. Пошевелил сильнее. И рывком вскочил на ноги:
— Елы-палы! Прошло! Совсем прошло! Там же перелом был, я точно знаю!
Я во все глаза смотрел на происходящее. Жуткий отек стопы, с которой Петрович несколько минут назад с огромным трудом и мукой стащил кроссовку, исчез. Нога приятеля на вид была совершенно здоровой!
— Был перелом, точно. А теперь — нет! — подтвердил мальчонка, поднимаясь и подходя ко мне.
Я сверлил его глазами, и в моем сознании тяжело заворочалась смутная, но невероятная догадка. Почему-то моим вниманием завладела ветка в руке нашего визитера. Я присмотрелся: она была пальмовой!
— Привет! Ты — Павел, верно? — задал мальчишка риторический вопрос.
Я молча кивнул. В мозгу суматошно скакали мысли, но одна из них постоянно подпрыгивала выше и была невероятно глубока по сути: «Пальмы у нас не растут!»
— Ну, вот и встретились. Признаться, я не собирался… до последнего времени. Но теперь вот решил, что пора, — серьезно заявил малец и повернулся к Хрулю. — А ты молодец. Мне бы, наверное, такое в голову не пришло: остановить время, чтобы спасти людей. Умница.
Хруль расплылся в улыбке и махнул лапой в мою сторону:
— Да это не я придумал! Это все он.
Мальчишка с прищуром посмотрел на меня:
— Твоя идея? С самолетом?
— Ну да… — скромно потупившись, признал я.
— Тоже молодец, — констатировал пришелец. И вновь обернулся к сияющему полтергейсту: — Но тем не менее… У тебя ведь не было полномочий оперировать со временем для подобных целей, верно? А ты все-таки принял верное решение и предотвратил отток из Улья. Умница, — еще раз повторил он, улыбаясь.
Хруль покраснел от удовольствия. Кто бы мог подумать, что полтергейсты на это способны!
В разговор встряла Кларочка.
— Я ничего, ровным счетом ничего не понимаю! Мальчик, ты кто? И откуда ты здесь взялся? И почему так странно разговариваешь? И почему с пустотой? — махнула она рукой в сторону невидимого ей Хранителя.
Подросток посерьезнел и подошел к Кларочке. Внимательно посмотрел ей в глаза. Девушка моментально умолкла и замерла на месте.
— Мне жаль, что так вышло, Клара! — тихо произнес он. — Очень жаль. Там тебе не место. Но… я не могу ничего изменить. Это не по Правилам, уж извини, — он осторожно взял ее руку в свою. — А вот Павел — может. И изменит, если ты сама этого захочешь. Тебе придется очень трудно: это всегда трудно — выбирать. Не ошибись.