Анархист

Бесфамильный Николай

– Пошли от них, - проговорил попутчик.
– Пошли, эти ребята не знают своей дозы.

– Ганзейцы это?
– спросил Леший у него, неспешно идя вперёд. Попутчик лишь кивнул головой.

Метры над головой. Под ногами была твердая почва и привычные рельсы. Их белизна все ещё напоминала Лешему о тех временах, когда с одного конца Москвы до другого, можно было проехать за полчаса.

– ...Ведь они белые, как золото. Практически никто по ним не ездит, а ржавчины нет

на них. Хуже, когда на заброшенной станции, где лежит толстый слой пыли, они все равно белые, - подытожил незнакомец.
– как золото. Меня Гудроном зовут.

– Приятно познакомится.
– вяло ответил Леший, замолкнув. Спустя несколько шагов, попутчик продолжил:

– ... И?

– И очень приятно познакомится.
– также ответил анархист. Гудрон усмехнулся.

– Весёлый ты, пацан. Далеко пойдешь.

– Э не, мне езда нравится больше.

Гудрон все время что-то бубнил. Леший думал о еде. Ведь, ничего кроме тех консервов он не ел, а это было... больше недели назад.

– Привал, - объявил он.
– Гудрон, у тебя кроме одноименной жвачки есть что-нибудь?

Попутчик тупо уставился на Лешего.

– А, да, ща, - он снял рюкзак. Не опуская наземь, он расстегнул боковой карман. Достал из него батон хлеба и протянул Лешему.
– На, держи. На отрубях, но есть можно.

– Спасибо, добрая душа.
– поблагодарил анархист, - Я, кстати, на Третьяковскую иду.

Но Гудрон не ответил. Скорость сбавлять не стали, ведь впереди уже блистал путеводный огонь фонарей станции.

– Вот она, Белорусская... Ща представление будет, ты только тс-с-...- тихо сказал Гудрон. Леший не ответил. Да и как можно говорить набитым ртом?

Внезапно в глаза ударил яркий свет.

– Эй, поднять руки!
– проголосил в рупор «человек-прожектор».

– Начальник, ты это!
– кричал в ответ Гудрон, - Свет приглуши, мы ведь, тёмные создания из ада вылезшие!

На секунду все звуки стихли. Леший, не дожевав, сглотнул ком хлеба. Едва можно было услышать перешептывание часовых.

– Гудрон? Ты опять дурь гоняешь?

– Что значит опять?
– прошептал Леший.
– Ты - челнок что ли?

В ответ получил лёгкий удар в бок.

– Ну было пару раз, начальник! Завязал уже, чесслово!

Часовые вновь пошептав, умолкли.

– Хера-с-два я тебе поверил! Вывернешь все карманы при входе!
– прокричал часовой.
– Все, - уточнил он, - Понял?

– Да понял я уже, понял!
– ответил Гудрон, и тихо обращаясь к Лешему, - Кейс спрячь, иначе они тебе

в жопу засунут и провернут...

Он не договорил. Часовой, вместо открытия ворот, направил фонарь на анархиста.

– Гудрон, этот с тобой? Че-то я его первый раз вижу.

– Я с Речного, Леший, - выпалил н.
– К Ганзе иду...

Вновь толчок в бок, но на сей раз сильный.

– Придурок, я тут говорю, а не ты...
– прошептал Гудрон.
– Ты завалишь нас сейчас.

Часовой повысил свет.

– Эй, ты, Леший! Задрал к верху руки!

Леший поднял одну руку.

– Вторую, вторую давай!
– прокричал другой «кэпэпэшник».

– Не могу, товарищи, не могу! Онемела она!
– в ответ голосил Леший, заводя её за спину, пряча кейс. Гудрон бросил на него смутный взгляд. Он не понимал, строил ли его путник из себя дурака, или у него действительно онемела конечность.

Часовые вновь перешепнулись. Свет выключился.

– Заходи по-одному.
– донеслось сверху. Гермозатвор начал постепенно открываться.

Леший выдохнул. Да, он привык быть всюду дураком, клоуном - с них меньше всего спрашивают. Гудрон зашёл первым. Трое солдат, одетые в ту же серую камуфляжную форму. Всего лишь один из них стоял без оружия. Комната была полна ржавых шкафов, закрытых под ключ. Анархист смотрел, как досматривают челнока.

«Был бы металлоискатель - они и его применили...» - подумал Леший. Когда рука проверяющего полезла Гудрону в нагрудный карман, тот одернул её.

– Э-э не, браток...
– протянул он.
– Там личное.

– За сопротивление знаешь, что делают?
– проговорил проверяющий. Автоматы охранников слегка дернулись.

– У меня там фотография жены. Я не хочу её показывать, она, ну в этом...
– Гудрон запнулся, его вовремя подхватил Леший.

– Голая?

– Да, - согласился челнок. Проверяющий подозрительно взглянул на них.

– Проходи. Будешь дурь палить любому - сядешь в местную тюрьму, - пропел тот, - Ты, ведь, знаешь, что там делают?

– Да, яйца отрезают за ненадобностью.
– бросил Гудрон, выходя из помещения. Теперь подошла очередь Лешего. Анархист не переживал: если бы в кейсе была бомба, или нечто вроде её, она бы давно взорвалась.

– Ну, а ты, речной. Давай свой чемодан, - проверщик прищурил один глаз.
– Ты думал на одном дураке выедешь?

– Нет, т-рищ, - ответил Леший, передавая кейс, - На те.

Проверщик взял за ручку кейс. Оценил вес, путём потряхивания в воздухе.