Анчар Крой. Огнеходец
Шрифт:
— Ну, вроде неплохо, — словно издеваясь, с улыбкой сказал Анчар. — Пойдёт.
Затем он приготовил любимый рецепт: кинул в новую порцию виски кубики льда, дольки лимона и подсыпал рунический порох.
Они выпили ещё по одной.
— Я читала, что ты когда-то работал в полиции, — заговорила она. — Это было в тот период?
— Не детективом. — Анчар закурил. — В тот период мы были в тактическом подразделении «Чёрные ястребы», призванном бороться с теми, до кого не могут дотянуться копы. В основном корпораты с экстерриториальным статусом, высокопоставленные чернокнижники, террористы, демоны.
— То есть вы творили
— Мы и были — закон. И сами вершили суд. Говорят, что корпорации поглотили мир и диктуют правила. Им куда проще взращивать собственную элитную пехоту, чтобы отстаивать свою суверенность, нежели полагаться на полицию или конгломератских федералов. Они с радостью пишут красивые законы для других, но сами не торопятся их выполнять. Тогда и появлялись мы.
— И как же вы обходили экстерриториальный статус?
— Никак. Если у полиции было достаточно оснований заподозрить кого-то в чёрной магии или иных преступлениях, мы просто шли до конца. Если ты совершила ритуальное распятие у себя дома, запрись ты хоть на десять замков и сколько угодно рассказывай о своей неприкосновенности. Мы вломимся не к тебе. Мы вломимся, исполняя интересы пострадавшего — даже если он уже мёртв. Начальство, как ни странно, всегда находило способ обосновать любые наши действия.
— И когда всё пошло наперекосяк?
— Тогда и пошло. Распятые трупы с кристаллами во лбу. Мужчины, женщины. Что обычные, что представители метарас: морфы, вурды, акулы. Всё делалось чужими руками. Мы рубили эти корни — и на их месте вырастало несколько новых. Когда мы подобрались слишком близко, они пошли против нас. Мы прыгали из ловушки в ловушку, потому что другого не оставалось. Но приближались. И когда оставалось совсем ничего, дело резко свернули верха.
— Видимо, надавили на кого-то в руководстве. Сильно взяли за яйца.
— А мы не сдались. Мы продолжили копать — ради наших ребят, что пали в этой бессмысленной гонке. Тогда-то нас окончательно расформировали. И это было самое мягкое, что могло сделать с нами начальство. Ты вот сдашься, если завтра в «Фаэтоне» тебе скажут всё забыть? Тебе скажут, что ничего не было. Что всё было понято неправильно.
— Может, и да.
— Это до тех пор, пока не распяли твоих близких.
Кристина стрельнула в него недобрым взглядом.
— Сделай мне кофе.
Анчар подошёл к кофемашине. Та опять бунтовала.
— Ну давай же, засранка. Включайся. Чтоб тебя…
— Опять картридж?
— Не знаю. Вчера работала.
— Инструкцию читать пробовал?
— Она на итальянском!
— Тогда подливай.
— Ну а ты? — Анчар обновил виски и подбавил рунического пороха. Нарезать новые дольки лимона было лень, поэтому он просто выдавил сок в стаканы. — Чем занималась раньше?
— Примерно одним и тем же. Я выросла в северных Кластерах, далеко отсюда. Во время массового нашествия инферналов наша семья мигрировала сюда, в Центральные Кластеры. Помню, как долго я не могла привыкнуть, каково это — города без названий. Кластер М21, Кластер М22… Какое убожество.
— Такова была воля первого корпоративного правительства, — кивнул Анчар. — Стереть любые напоминания о прошлом мире, вместе строить великое будущее. Они оправдывали это тем, что во время Большого переселения народы и культуры перемешались, и, мол, не стоит цепляться за прошлое. И вот в такое хреновое
— Ну, а потом я просто пошла по стопам отца, — продолжила Кристина.
— Я видел, как ты сегодня отбивалась. Ты сильный кинетик. Кинетические порезы пространства — штука в принципе непростая, а ты спокойно шинковала ими энергемы.
— Это тоже от отца, — улыбнулась она. — А ты внимательный.
Словно в подтверждение этих слов, Анчар пробежался по её телу неторопливым взглядом.
— Почему тогда так испугалась обечаек?
— А тебе не показалось странным их количество? Я всегда напрягаюсь, когда не могу контролировать ситуацию.
— Случай нетипичный, — ответил он, поворачиваясь к панорамному окну со стаканом в руке. — Думаю, где-то в том районе слёг сильный чернокнижник во время ритуала. От него осталась сильная, заряженная энергема. Она-то и позволила появиться остальным и закрепиться на местности.
Повисла долгая пауза. Анчар докурил и потянулся к бутылке, чтобы разлить по новой.
— Надо бы допить это сокровище, — сказал он.
— Ты так говоришь, будто боишься, что недостаточно напился. Тебе правда мало? — Анчар не ответил, и она сказала: — Лучше угости огоньком.
Он остановил руку с бутылкой на полпути к стаканам. Бесшумно зажёг пламя в руке и потянулся через стол к Кристине, которая за последние минуты вольготно присползла по креслу и явно не думала подниматься. Анчар выждал, когда кончик тонкой сигареты подхватит огонь, и отклонился. Однако спустя секунду сигарета потухла. Он снова наклонился и снова дал огня.
— Стареете, детектив, — засмеялась Кристина, глядя на вновь потухший кончик сигареты.
Когда он наклонился в третий раз, боялся только одного: как бы пламя гигантского фаербола, который он вот-вот выпустит, не опалило Кристине брови. Но она лишь с усмешкой отодвинула ото рта сигарету, а затем, резко схватилв Анчара за галстук, потянула на себя.
Её губы оказались теплее, чем он ожидал — и очень влажные. Он запустил пальцы в её волосы, так и не успевшие высохнуть после дождя. Она обхватила его ногами, до того раскинутыми на столе. Руки Кристины цепко обнимали его, словно она ни за что на свете не желала выпускать Анчара. Он и не собирался разрывать дистанцию. Единственное, что его сейчас не устраивало, так это как неудобно он нависал над толом. Поэтому Анчар потянул Кристину на себя, вынуждая спустить ножки вниз, а затем, не прерывая поцелуй, медленно лезть на стол.
Бутылка «Гленфиддика» должна была стоить дороже, чем любой другой предмет в этой комнате, а может, и во всём «Оке». Но сейчас она полетела со стола так же небрежно, как и всё остальное. Осталась только Кристина. У Анчара был большой соблазн грубо содрать эту блузку вместо того, чтобы невыносимо долго расстёгивать каждую пуговицу. Кристина, похоже, думала о том же, когда расправлялась с его рубашкой.
Спустя минуту он прижимался к ней так тесно, как только мог. Её бёдра ощущались упругими и рельефными. Аромат духов смешался с запахом её тела. Тёмные волосы распластались по столу. Он укусил её за мочку уха, и прерывистое дыхание её усилилось. Горячая волна захлестнула их обоих, время остановилось. Казалось, от соприкосновения их тел вот-вот пойдут искры. Казалось, что языки пламени обжигали их с головы до пяток. Кристина извивалась, стонала, трепетала. Распалила в нём огонь всё сильнее, точно искала предел.