Ангел для сестры
Шрифт:
– Чертов салат. – Мой голос дрогнул. – Это несправедливо.
– Справедливо никогда не бывает, малыш, – проговорил он.
Месяц спустя нам пришлось сдавать лимфоциты в третий раз. Мы с Анной сидели в кабинете врача и ждали, когда нас вызовут. Через несколько минут она дернула меня за рукав.
– Мамочка!
Я посмотрела на нее. Анна болтала ногами, ее ногти были накрашены переливающимся лаком Кейт.
– Что?
Она улыбнулась мне.
– Я хочу сказать тебе, если я вдруг забуду потом. Это было не так
Однажды моя сестра приехала без предупреждения и, выпросив разрешения у Брайана, забрала меня в свой роскошный номер в отеле Бостона.
– Мы можем делать все, что захотим, – сказала она. – Ходить по музеям, гулять по городу, обедать в ресторане.
Но все, чего я действительно хотела, это забыть. Поэтому три часа спустя я сидела на полу рядом с ней и мы допивали вторую бутылку вина за сто долларов.
Я подняла бутылку за горлышко.
– На эти деньги я могла бы купить платье.
Занна фыркнула.
– Разве что в каком-то подвальном магазинчике.
Она забросила ноги на обитый парчой стул, а сама растянулась на белом ковре. По телевизору Опра раздавала советы, как лучше устроить свою жизнь.
– К тому же, когда ты застегиваешься в… никогда не будешь выглядеть толстой.
Я посмотрела на нее, и мне вдруг стало жалко себя.
– Нет. Ты же не будешь плакать. Плач не входит в программу.
Но я могла думать только о том, какие глупые женщины сидят у Опры, со своими забитыми одеждой шкафами и… Подумала о том, что Брайан приготовил на обед, все ли в порядке с Кейт.
– Я позвоню домой.
Она поднялась на локте.
– Можешь расслабиться. Никто не заставляет тебя быть в роли жертвы двадцать четыре часа в сутки.
Но я ее не расслышала.
– Когда соглашаешься быть матерью, это единственно возможный график работы.
– Я сказала жертвой, а не матерью, – засмеялась Занна. Я улыбнулась.
– А разве есть разница?
Она забрала у меня телефонную трубку.
– Может, сначала вытащишь из чемодана свой терновый венок? Послушай, что ты говоришь, Сара. И перестань строить из себя страдающую королеву. Да, тебе очень не повезло в жизни. Да, тобой быть паршиво.
Я вспыхнула.
– Ты не имеешь ни малейшего понятия, какая у меня жизнь!
– Ты тоже, – ответила Занна. – Ты не живешь, Сара. Ты ждешь, когда умрет Кейт.
– Я не… – начала я, но потом остановилась – именно это я и делаю.
Занна погладила меня по волосам и позволила расплакаться.
– Иногда это так тяжело, – выливала я то, в чем не признавалась никому, даже Брайану.
– По крайней мере, это же не постоянно, – сказала Занна. – Солнышко, Кейт не умрет раньше, оттого что ты выпьешь лишний стакан вина, или останешься в отеле, или позволишь себе рассмеяться над глупой шуткой. Поэтому садись, включай музыку погромче и веди себя, как нормальный человек.
Я посмотрела вокруг – на роскошную комнату, на разбросанные бутылки и шоколадные конфеты.
– Занна, – сказала я, вытирая глаза, – нормальные люди так себя не ведут.
Она
– Ты абсолютно права. – Она взяла пульт от телевизора, пощелкала и нашла шоу Джерри Спрингера. – Так лучше?
Я рассмеялась, и тогда она тоже рассмеялась, а потом комната завертелась вокруг меня. Мы лежали на спине и рассматривали лепку на потолке. Вдруг я вспомнила, что, когда мы были детьми, Занна всегда шла на автобусную остановку впереди меня. Я могла прибавить шаг и догнать ее, но никогда этого не делала. Мне нравилось просто идти за ней.
Смех поднимался, как пар, и проникал в окна. После трех дней проливного дождя дети были счастливы оказаться на улице и поиграть с Брайаном в футбол. Когда все нормально, это так нормально.
Стараясь не наступить на детали конструктора и комиксы, я вошла в комнату Джесси и положила его выстиранную одежду на кровать. Потом зашла в комнату девочек и разобрала их вещи.
Положив футболки Кейт на ее тумбочку, я увидела, что Геркулес плавает брюхом кверху. Я подбежала к аквариуму и перевернула рыбку, держа за хвост. Она пару раз взмахнула плавниками и опять медленно всплыла, показывая белое брюшко и широко открывая рот.
Я вспомнила, как Джесси рассказывал, что при хорошем уходе рыбка может прожить семь лет. Эта прожила только семь месяцев.
Я отнесла аквариум в свою спальню, сняла трубку телефон; и позвонила в справочную.
– Отдел домашних животных, – попросила я.
Когда меня соединили, я начала рассказывать о Геркулесе.
– Может, вы купите новую рыбку? – предложила служащая.
– Нет, я хочу спасти эту.
– Мэм, мы ведь говорим о золотой рыбке, правильно?
Я позвонила трем ветеринарам, но ни один из них не лечил рыбок. Еще минуту я наблюдала за агонией Геркулеса, a потому позвонила на факультет океанографии в университете Род-Айленда и попросила позвать любого преподавателя.
Мне сказали, что есть только доктор Оресте, который изучает приливы. Есть также специалисты по моллюскам, мидиям, морским ежам, но только не по золотым рыбкам. Но я уже рассказывала им о своей дочери, у которой лейкемия, и о Геркулесе, который уже однажды вырвался из лап смерти.
Специалист по морским животным помолчала минуту.
– Вы меняли ему воду?
– Этим утром.
– Наверное, в последние дни было много дождей?
– Да.
– У вас своя скважина?
«Какая разница?»
– Да…
– Я не уверена, но после обильных дождей в вашей воде, возможно, очень большое количество минералов. Налейте в аквариум воду из бутылки. Это должно помочь.
Я вылила воду из аквариума, почистила его и налила питьевой воды. Через двадцать минут Геркулес уже плавал. Он лавировал между искусственными растениями, хватал корм.
Кейт нашла меня возле аквариума полчаса спустя.
– Не надо было менять воду, я сегодня утром меняла.
– Я не знала, – солгала я.
Она прижалась лицом к стеклу и зачарованно улыбнулась.