Ангел и Волк
Шрифт:
– Ни за что, – улыбнулся Юджин. – Просто так. За то, что ты такой, какой есть. Что меня принял таким, какой я есть. Я привык играть, не быть собой, а с тобой у меня иногда получается этого не делать. Это редкость.
– Странный ты, – проговорил Гаяш.
– Наверное, – ответил Феникс, подходя к нему совсем близко.
– Ты чего? – насторожился амарго.
– Прости меня, – прошептал Юджин, обнимая его. Гаяш почувствовал лёгкий укол в шею, и мир на какое-то время перестал существовать.
Когда Гаяш открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на снегу перед хижиной. На том самом месте, где они разговаривали с Юджином. По-прежнему была ночь. Превозмогая головокружение, Гаяш поднялся и зашёл в дом. Все спали, но Юджина на месте не было. Мысленно ругая этого проклятого ангела смерти последними словами, Гаяш снова вышел из хижины. Он зажёг факел и принялся изучать следы. Так он увидел, что два человека шли вглубь леса. Один из них точно был Юджин, а вторым, видимо, был старик. Гаяш пошёл за ними. Вскоре он увидел, что впереди мерцал огонь. Чем дальше шёл Гаяш, тем сильнее горел этот огонь. Это был костёр. Почему-то амарго вдруг сделалось не по себе. Достав револьвер, он ускорил шаг. То, что он увидел, показалось ему ненастоящим. Это был не просто костёр. Огонь горел по кругу. В центре этого круга был столб сродни тому, что стоял на площади перед ратушей. К нему был привязан Юджин. Он был раздет по пояс, и его кожа в отблесках кострища казалось какой-то полупрозрачной. На его левой руке была кровоточащая ножевая рана. Кровь капала вниз на снег, и этот контраст светлого и багряного смотрелся ужасающе. Рядом с огненным кругом стоял старик. Он поднимал к небу какую-то чашу и бормотал что-то бессвязное.
– Что за безумие здесь творится? – крикнул Гаяш, подходя ближе. Юджин уставился на него своими огромными глазами, казавшимися влажными то ли от слёз, то ли в них просто отражался огонь.
– Не мешай! – ответил ему Гайдин, преграждая дорогу. Гаяш оттолкнул его сторону. Тот покачнулся и выронил чашу. Она упала на снег, окрашивая его в тёмно-красный цвет.
– Ты ненормальный! – и Гаяш попытался погасить огонь, бросая в него снег, но это у него не получилось.
– Ты не смеешь останавливать жертвоприношение! – закричал Гайдин, хватая амарго за руку.
– Какое к чёрту жертвоприношение?
– Это же Феникс! Он должен сгореть, чтобы восстать из пепла!
– Да сам ты гори! – и Гаяш толкнул старика в костёр. Упав, тот слегка погасил его, и Гаяш, воспользовавшись этим, бросился к Юджину. Не оборачиваясь на кричавшего Гайдина, амарго развязывал Феникса, не переставая ругаться.
– Ну, какой же ты идиот! Как ты мог на это согласиться?
– Он бы убил тебя, – прошептал Юджин. – А если бы я его убил, то Жюль бы нас не простил… А нам нужна его помощь… Вам нужна…
– Как можно быть таким идиотом? Ты должен был всё нам рассказать! Мне рассказать! Мы бы решили, что делать. Вместе бы решили! Ты понимаешь? Чему тебя учили пятнадцать лет, если таких примитивных вещей не знаешь? Мне тебя сейчас самому убить хочется!
– Потом убьёшь. Снимай одежду, нам надо выйти из этого кольца. Одеждой ты на короткое время остановишь огонь. Правда, потом тебе будет холодно…
– Лучше холодно, чем сгореть тут с тобой заживо.
Когда они сумели выбраться из огня, то обнаружили, что Гайдина нигде не было. Свежие следы вели в сторону хижины.
– Бежим, – сказал Юджин. – Он же может выбрать другую жертву!
– А ему не принципиально, чтобы это был именно ты? – спросил Гаяш.
– Он настаивал, чтобы это был именно Феникс, но на худой конец ему любой подойдёт. Он грозился, что усыпит и убьёт тебя, если я откажусь. Но, по-моему, он на самом деле верил, что я воскресну.
Они вернулись к хижине и увидели, что Гайдин вытащил из дома упирающегося Айдо, прижимая нож к его горлу. Брума так вырывался, что на его коже уже остались кровавые отметины. За ними из хижины вышел Латимор, направляя револьвер на Гайдина.
– Отпустите его! – крикнул капитан.
– Вы не понимаете! – ответил Гайдин. – Если я не сделаю этого сейчас, в эту ночь, я потеряю свои силы! Вас ко мне привело моё желание.
– Гаяш… – тихо проговорил Юджин. Тот кивнул и выстрелил. Пуля попала Гайдину прямо в затылок. Он упал на снег, роняя нож. Айдо отскочил в сторону. На пороге хижины стоял Жюль. Мгновение он смотрел на тело своего дяди полными ужаса глазами, затем бросился к нему, обнял, прижал к себе и судорожно принялся что-то нашёптывать.
– Не поможет, – сказал Айдо. – Он мёртв.
Но Жюль покачал головой и упрямо продолжил твердить свой заговор. Убрав револьвер, Латимор подошёл к Жюлю.
– Мне жаль, но он действительно мёртв, – проговорил он. – Его надо похоронить.
– Нет! – закричал Жюль, прижимаясь к груди покойника. Его трясло. Латимор осторожно взял Жюля за плечи и оттащил от тела. Парень ещё раз посмотрел на своего дядю, а затем развернулся к капитану, уткнулся носом в его плечо и заплакал.
– Что с вами произошло? – спросил Айдо, глядя на Гаяша и Юджина. – Это у вас, что? Ожоги?
– Пустяки, – ответил амарго. – Этот сумасшедший старик хотел сжечь его заживо, чтобы принести в жертву. Я ему помешал, так он на тебя переключился.
– Он не сумасшедший! – отстранившись от Латимора, резко сказал Жюль. – А вы его убили!
– Если бы я его не убил, то он бы убил Айдо. Или кого-то ещё, – ответил Гаяш.
– Не убил бы. Мой дядя был добрым. Он вырастил меня!
– Не убил бы? Тебя сейчас не было со мной там, у костра! Там, где Юджин был полуголый привязан к столбу посреди кострища! А твой полоумный дядя что-то колдовал над чашей с его кровью. Вот, видишь? – Гаяш схватил Юджина за руку с порезом и показал Жюлю.
– Прекрати, Гаяш, – тихо сказал Феникс. – Ты только хуже сейчас сделаешь.
– Хуже? Да пошли вы! – отпустив его руку, Гаяш пошёл обратно в чащу, туда, где горел костёр.
– Замёрзнет же, глупый, – прошептал Юджин. – Капитан, вы позаботитесь о теле и о Жюле? – уже громче спросил он.
– Да, – кивнул Латимор.
Юджин зашёл в хижину, где сидел напуганный ничего не понимающий Родни, полез в сумку со своими вещами, надел на себя плащ, затем достал из сумки Гаяша его рубашку и жилетку и пошёл вслед за амарго. Он нашёл его греющимся у костра.