Ангел из Сетубала
Шрифт:
Это был мужчина лет сорока крепкого телосложения, хоть возраст начинал сказываться на его внешности, у него уже обозначилось брюшко, лицо слегка оплыло. Сквозь черный смоль его волос пробивались серебристые пряди. Одет он был очень прилично, даже богато. Синяя треугольная шляпа с бриллиантовой кокардой, красная куртка с серебряными пуговицами, отделанная золотым шитьем, белая рубаха из тонкого китайского шелка с жабо, черные широкие штаны с карманами, покрытыми вышивкой, и сафьяновые красные сапоги
Он поздоровался с Ван Хайденом, слегка обняв его за плечи.
– Как съездил, Питер?
– Отлично. Есть один англичанин. Если сегодня выйдем, то сможем догнать через пару недель.
– Стоящее дело?
– Даже очень. Особенно пассажиры.
– Ладно, пойдем в шатер, все подробно обсудим.
Он повернулся и пристально посмотрел на меня. От этого взгляда я внутренне содрогнулся. Ничего подобного я никогда не видел. Один глаз его был ниже другого на пару сантиметров, причем нижний глаз был навыкате, и казалось, что вот-вот он вывалится из глазницы. Оба глаза так сильно косили, что невозможно было понять, куда сейчас смотрит их хозяин.
– А это, надо полагать, замена бедняге Пересу?
Он кивнул он в мою сторону. Один глаз его смотрел поверх моей головы, а второй – мимо моего левого плеча.
– Да. Толковый малый. С семи лет в море. Немного подучу его, будет «морским волком».
– Это точно, поможем, обучим, главное, чтобы талант был, – добродушно проговорил мужчина. – Как зовут тебя, сынок?
Я ответил.
– А меня зовут Хорхе Родригес. Я – капитан этой посудины.
Он протянул мне руку. И тут же моя рука попала в стальные тиски его рукопожатия.
– Хорхе Родригес? Знакомое имя.
Я напряг свою память, вспоминая, где я мог слышать эту фамилию.
– Некоторые нехорошие люди еще зовут меня Циклоп, имея в виду мои глаза. Но я не всегда был такой. Это после ранения, полученного мною в одном из боев. Но я на них не обижаюсь. Циклоп так Циклоп.
Я сразу же вспомнил.
– Точно! Циклоп! Знаменитый, безжалостный и удачливый пират! Истории о его злодейских нападениях на торговые корабли я не раз слышал на Сетубальском рынке. Вот значит, куда я попал!
– Ладно, сынок. Отправляйся пока к кораблю, познакомься с ребятами, отдыхай. Завтра мы снимаемся с якоря. Скоро ты станешь богатым человеком.
– Спасибо, конечно, сеньор Родригес, но это не совсем то, что я ожидал, – нерешительно проговорил я. – Вернее, совсем не то.
Циклоп и голландец уставились на меня.
– Ты, что, отказываешься? – нахмурился Родригес.
– Пожалуй, что да. Извините, сеньор Родригес…
Пролепетал я, чувствуя, как неприятный холодок вызывает спазмы в моем желудке.
– Какой из меня пират? Я и пистолета никогда не видел, и саблю
– Тебе не придется ходить в атаку. Для этого у меня есть отличная абордажная команда, профессионалы – бывшие солдаты, военные моряки. Твое дело – стоять за штурвалом. Ты – специалист, сынок, а специалисты на абордаж не ходят, но долю имеют равную со всеми. Вместе с тобой на корабле будут оставаться корабельный врач, плотник, повар, главный канонир.
– Это, конечно, несколько меняет дело, но все-таки нет, сеньор Родригес.
– Ты, что, сбрендил, Перейра? Ты договор со мною подписал! – возмутился Ван Хайден.
– Но ты же не говорил, что мне придется служить на пиратском судне! – воскликнул я.
– А ты и не спрашивал! – бросил в лицо мне голландец.
– Да, я не спрашивал, но я думал, это торговое судно. Потом, ты совсем не похож на пирата.
– Что ты мямлишь, как младенец? Отвечай, ты будешь выполнять наш договор?
Глаза Ван Хайдена сузились и смотрели на меня с откровенной злобой.
– Пожалуй, что нет, – еле выдавил я из себя эти слова.
– Все! Проваливай отсюда! – резко крикнул голландец и махнул рукой в сторону, куда, вероятно, мне нужно было проваливать.
Я оглянулся назад, где ступил на берег этого чертова острова, и увидел, что лодка маленького португальца уже далеко и сворачивает за каменистый выступ, а через секунду она и вовсе скрылась из виду. Надежда на возвращение исчезла вместе с нею.
– Проваливай! И верни мне аванс!
Голос Ван Хайдена звучал резко, хлестко, словно пощечины.
– Черт! Аванс! Совсем вылетело из головы. Я же его передал через Жозе Исабель.
Пулей пронеслась эта мысль у меня в голове.
– Что же делать? Лодка, моя слабая надежда на спасение, уже ушла, и денег у меня нет. Что делать?
Видя мое замешательство, голландец сказал уже мягче:
– У тебя, Перейра, два пути. Либо – вплавь до Острова Сан-Мигел. Либо – на корабль, в нашу славную команду.
– Почему два пути, Питер? Сейчас я предложу этому сопляку третий путь.
С этими словами Родригес выхватил из-за пояса пистолет и приставил его к моему лбу.
– Вот он, третий вариант. Бац! Мозги на песок, – и проблем нет. Ничего нет.
Циклоп радостно заржал и медленно взвел курок. Голландец криво усмехнулся.
Внутри меня похолодело, все тело покрылось мерзким липким потом.
– Неужели это все? Моя жизнь на этом закончилась? Я больше никогда не увижу Исабель, своего сынишку Игнасио? Для чего вообще я родился? Чтобы погибнуть в двадцать с небольшим лет на этом Богом забытом острове? И почему я не пошел моряком на английскую «Диану»? Вот дурак!