Ангелмасса
Шрифт:
— Да, — сказал он. — Разумеется. — Форсайт двинулся было к выходу, но в этот миг у него мелькнула мысль, и он повернулся обратно. — Что с кораблем четвертого узла? — спросил он.
— Возвращается к Серафу вместе с остальными, — сообщил Пирбазари. — Истребители Пакса прекратили атаку, как только корабли СОЭ начали отступать.
— Истребители меня не интересуют, — сказал Форсайт. — Куда девалась ракета «Адский огонь»?
— Самоуничтожилась, — ответил Пирбазари. — Спустя секунды после того, как «Комитаджи» вывел из строя второй
— Не захотели понапрасну уничтожать трофеи, — заметил Форсайт, кривя губы.
— Да, сэр, вы правы, — согласился Пирбазари. — Идемте.
Форсайт молча зашагал следом, протискиваясь сквозь толпу и терзаясь ощущением вины. Объясняя действия Пакса его пресловутой алчностью, он мог обмануть Пирбазари. Мог обмануть всех, кто слышал их разговор. И это даже могло оказаться правдой.
Но Форсайт не мог отделаться от мысли о том, что в то самое время, когда он приготовился отправить своих людей на самоубийство, командир противника намеренно уничтожил одну из своих ракет, чтобы уберечь от гибели эмпиреанцев.
А ведь он не носил ангела. Какова после этого цена ангелам?
И, что гораздо важнее, какова цена ему, Форсайту?
Глава 38
Охранники, на попечении которых Пирбазари оставил Косту, выглядели весьма внушительно и явно не были склонны к разговорам. В сущности, после того как Пирбазари торопливо приковал Косту наручниками к креслу и выбежал из кабинета, они лишь велели молодому человеку не дергаться и умолкнуть и более не произнесли ни слова, даже не говорили между собой.
Они втроем провели в молчании уже около двух часов, когда Пирбазари вновь появился в кабинете.
В сопровождении неожиданного гостя.
— Господин Джереко, — заговорил Верховный Сенатор Форсайт, — я рад опять с вами встретиться. Надеюсь, вы оправились от ран?
— Да, Сенатор, почти, — ответил Коста, чувствуя, как его радость при виде знакомого человека сменяется нерешительностью. На лице Форсайта не было ни следа доброжелательности, ни даже невольной симпатии, которая возникает между людьми, вместе пережившими смертельную опасность. Сенатор смотрел на Косту враждебно, по его скулам ходили желваки. — Спасибо вам за заботу.
— Всегда к вашим услугам, — ответил Форсайт. Его слова были безупречно вежливы, но в том, как он их произнес, чувствовалось дыхание ледяного ветра. — Зар, уведи охранников и жди меня в приемной.
Пирбазари коротко взглянул на Косту.
— Сэр, я бы предложил…
— Я сказал, подожди за дверью.
Губы Пирбазари вытянулись в жесткую линию, но он махнул рукой охранникам, и все трое вышли.
Форсайт дождался, пока за ними захлопнется дверь. Потом он неторопливо приблизился к своему столу, сдвинул в сторону бумаги и сел на край столешницы лицом к Косте.
— Ну что ж, — заговорил он, вновь буравя Косту неприязненным взглядом. — Все это очень напоминает мне дешевую мелодраму.
Коста
— Боюсь, я не улавливаю вашу мысль.
— Вы все понимаете, господин Джереко, — холодным тоном произнес Форсайт. — Верховный Сенатор Эмпиреи… и шпион Пакса?
Коста поморщился. Он должен был догадаться сам.
— А, — сказал он. — Вот вы о чем.
Лицо Форсайта дрогнуло и окаменело. Было ясно, что при всей его нарочитой уверенности он продолжал сомневаться в обвинениях, которые предъявил Косте.
— Итак, вы не отрицаете.
— Нет, — ответил Коста. — Я сам хотел явиться с повинной еще два дня назад.
Форсайт язвительно усмехнулся.
— Ну да, еще бы, — сказал он.
— Но это правда, — настаивал Коста. — Единственное, что помешало мне это сделать, — Ангелмасса. С ней что-то происходит, Верховный Сенатор. Что-то очень опасное. Мы обязаны выяснить, что именно, и как можно быстрее, — прежде, чем она погубит еще один корабль.
— Ага, — произнес Форсайт, скрестив руки на груди. — Значит, жизнь эмпиреанцев глубоко заботит вас.
Коста нахмурился. В словах Форсайта угадывалась какая-то недосказанность, его поведение нельзя было объяснить поимкой мелкого лазутчика.
— Да, заботит, — ответил он. — Я не шпион из мелодрамы, Верховный Сенатор. Меня послали сюда не для того, чтобы устраивать взрывы и похищать секреты. Я должен изучать ангелов и Ангелмассу. Именно этим я и занимался.
— Да, разумеется. — В голосе Форсайта зазвучала горечь. — И ваше задание не включает в себя подготовку военных действий.
— Нет, — сказал Коста. — Пакс считает, что ангелы — это вторжение чужаков… — Он умолк. Сказанное Форсайтом внезапно достигло его сознания. — Что значит — «Военные действия»? Что-то произошло?
Несколько секунд Форсайт молча смотрел на него.
— Вы великолепный актер, господин Джереко, — сказал он наконец. — Либо действительно ничего не знаете.
Коста почувствовал, что внутри у него все холодеет.
— Прошу вас, расскажите, в чем дело.
Последовала еще одна долгая пауза. Потом Форсайт шевельнулся.
— Хорошо, — произнес он. — Лорелея молчит. Что-то нарушило ее коммуникационные системы; и это самое «что-то» без следа поглотило два курьерских судна, которые были направлены туда на разведку. — Он натянуто улыбнулся. — А теперь расскажите мне о вторжении чужаков.
— Лорелея, — пробормотал Коста, вспоминая изматывающее нервы проникновение в систему и искусственный астероид, который тайком доставил его туда. — Именно там я проник в Эмпирею. Внутри фальшивого каменного обломка.
— Сколько еще людей было с вами?
Коста покачал головой.
— Мне сказали, что я один, — ответил он. — Но астероид был весьма велик. На нем могли быть и другие люди.
— Это был единственный астероид, который сбросил Пакс?
— Да, но опять-таки по словам моих командиров, — сказал Коста. — Точно не знаю.