Ангелофилия
Шрифт:
Он уверенно рассказывал о том, что у нашей партии все схвачено и мы по замыслу очень влиятельных людей должны стать буфером между народом и коммунистической партией.
И еще он обмолвился об одном из ныне действующих политиков, не буду называть имени – догадайтесь сами. Вроде как в начале девяностых, когда у того застревал в луже его «Москвич-412», дети нашего лидера помогали ему выезжать из лужи. «Вот так! – делал он свой далеко идущий вывод. – А теперь, где он? И где мы?» Таким образом он хотел меня вдохновить, но, глядя на того политика и на наших лидеров, почему-то от бесспорного факта, что мы ни сколько не хуже,
Президент тем временем давил на наболевшее, указывая нерадивой касте, то бишь бюрократам, на ее обреченность. Каста выслушивала, опускала глаза в пол, прикрывшись платочками, как бы говоря президенту: «А сами-то Вы, уважаемый, кто будете? Не иначе из наших, же» – и каждый делал вид, что это не про него и его не касается, а президент ничего не говорил. «Не берите близко к сердцу – это же шоу!» – шептал рядом кто-то искушенный. Я и не брал.
В налоговой в узких коридорах не протолкнешься. Уже давно назревают драчки. В кабинете на двух инспекторов, к тому же работающих по очереди – один до обеда, другой после – целая орава налогоплательщиков.
Люди стоят в очереди. Через год, аккурат перед выборами, кое-что изменилось в лучшую сторону! Очнулись! А на тот момент – это надо же! – с одной стороны один инспектор, а с другой все предприниматели огромного городского района. Кто-то же такое придумал? Страсти накаляются, очередь живет по своему псевдосправедливому закону, а обозленные нищенской зарплатой инспекторы по своему.
Все как всегда! Знакомые и блатные без очереди, но за определенную небольшую плату (шоколадочка, коньячок), и это же старо, как мир, и действенно. В коридорах битком, жарко, душно, женщины схватываются в нежелании пропустить. Простоял три часа! Ничего не добился. Инспекторши усмехаются: «Это разве очереди! Вы еще очереди не видели!»
Как всегда помогла знакомая. Затем нужно еще и оплатить квитанцию, а, там уважаемый монополист – Сбер. банк , а ему, по всему видно, уже ничего не надо: они там уже так упакованы, что и клиент для них не клиент, а так раздражитель, особенно в отделении, что около налоговой.
В очереди человек сорок. Для налогоплательщиков одна касса работает, а остальные семь заняты непонятно чем – возле них пусто. В очереди необходимо простоять не менее двух часов. Живая очередь спускается со второго этажа на улицу, и тогда бывает совсем тошно и безнадежно за нашу Родину-матушку и за ее терпеливый люд.
Кстати, перед выборами все как-то тоже нормализовалось! Очередь временно исчезла, чтобы так же благополучно появится после выборов. А пока заведующая объясняет положение тем, что от налогов самой сберкассе ничего не идет, а поэтому и невыгодно задействовать дополнительные силы! Ее тоже можно понять. И все равно презираешь их, выбившихся над остальными. А они презирают в ответ, хотя убеждают, что ничего личного.
Задаешься вопросом почему же начальники, и начальники начальников так неоправданно жестоки к своим. Потому что знают: будь любой другой из очереди на их месте, он точно такую же кашу устроил бы и три шкуры снял, и унизил их первыми из первых, презрительно наблюдая из-за тонированного окошка за беспомощными копошениями.
Молчат – вот и мучают. «Выше тоже есть начальники и они в прошлом тоже не из графьев, поэтому одно успокоение – терпите от своего же лапотника. Не так обидно
Та же картина в Пенсионном и в ГУЮЛО. Там бабули, словно гладиаторы, машутся на сумках – здоровенные мужики в кожаных кольчугах пасуют перед их напором. Оправдываясь: «Боюсь, размахнусь, еще задену кого». Народ закипает, но вовремя осаживает. Кое-где слышны робкие проклятия в адрес властей. А власти плевать – у нее слюны много. Она пенится и копится в их алых кумачовых ртах, жаждущих орального секса с закромами Родины.
И когда все так удобно устроено, что и воровать-то не надо, а и так все лезет со всех щелей, суют так, что не успеваешь брать, и уж тогда, поймите, не до нас, им даже пописать некогда – до того загружены.
И все по плечу, нашим лидерам. Они все больше блестят, облизанные и шлифованные просителями, матереют и каменеют в своих окошечках и кабинетах. Ах, как им хорошо! За них можно радоваться. Им не грозит безработица и их детям, и их внукам тем более, а всего потрудится-то несколько пятилеток. Бумажек все больше, а контроля все меньше.
Дьяконы 21-го века. Они незаменимы. И проверять их некому! Сами себя и проверяют! Эта бумажная бесконечность успокаивает. Они нужны. Они необходимы, умны, и со своими, вполне пристойны и моральны. И хвосты у них, как у ящериц: прижмешь – отрастают заново, только жало становится еще длиннее, острее и ядовитее. Они неприкосновенны, потому что посвящены в секреты тех или иных действий власти. Они знают ходы и мгновенно принимают решения, на лету схватывая содержание документов и просьб, и, естественно, тончайшие нити вашего нервного подергивания веком истолкуют как заинтересованность в услуге.
А уж о вашей платежеспособности, будьте уверены, они разузнают по мельчайшим приметам. Они профессиональные оценщики и не будут впустую на кого попало тратить драгоценное время. Берегитесь, если попадете в их черный список.
Есть, конечно, и порядочные чиновники. Их, признаться, искренне жаль, потому что среди этого образованного хищного народа они, как идолы, изгои и жертвы одновременно. Их можно приравнять к мученикам, к вымирающему виду, так как находиться у кормушки и не воровать – это вообще самоистязание, заслуживающее в масштабах России причисления к лику святых.
«Да как они вообще здесь оказались» – возмущаются боссы. Их считают хитрецами, которые через неподкупность строят карьеру, вроде того из росприрод надзора, Митволь кажется. Претворяется!? Время покажет. Но не выйдет! С нами не пройдет! И если не украл и жил скромно, обязательно, не иначе как, к лику святых, правда, посмертно. А то и «Героев России» давать, скорее, тоже посмертно.
Смешно!? Вот вам и другая реальность. И некуда от нее деться, так как самые махровые взяточники, стоя рядом и показывая пальцем на неподкупных, в прямом смысле отмываются и умудряются отмыть свою загнившую систему: «Нет, вы видели, какие люди с нами? Да!» Вот доктор Рошаль стоит, а за ним академик Лихачев, а дальше глазник Федоров. Двое последних, к сожалению, уже покойные. Не густо! Так что можно причислять смело. Поторопитесь, а то и этого права лишат, радетели.