Ангелотворец
Шрифт:
– Нет, – ответила Эди, и они многозначительно переглянулись: вряд ли это сильно поможет делу.
Один из замби прошелестел мимо вплотную к ней, и она шарахнулась в сторону. Он задел ее, но не остановился. Она повернулась – он тоже повернулся. Лицо с отвисшим подбородком замерло прямо напротив ее лица, как зеркальное отражение. Она закивала. Он закивал. Она расправила плечи – он расправил плечи, а когда она замерла – замер и он. Она повернулась и зашагала вперед; он сделал
– Я пытался их покормить, – сказал Шольт, проследив за ее взглядом. – Они не глотают. Можно их заставить, но потом все выходит обратно. Не понимаю, почему они до сих пор живы и способны дышать. Я подумал бы…
Он замешкался. Эди присмотрелась к нему и впервые увидела его по-настоящему. Похоже, он явился сюда вопреки случившемуся – нет, из-за этого. Без пистолета, без фонаря. Вооружившись одной лишь бутылкой молока и очень крепкой верой. Такое милосердие?
Отважный хомячок.
– Меня зовут Эди, – сказала она.
Он кивнул.
– Здравствуйте.
– Вы туда заходили? – Она указала вглубь поезда, где прятался кабинет Абеля Джасмина.
– Нет.
Тед Шольт поднял и снова опустил бутылку молока. Эди на миг представила, как он ходит от одного пострадавшего к другому и терпеливо вливает молоко в глотки людей, которых когда-то знал и даже любил. Они давятся, их рвет молоком ему на грудь, или оно течет тонкими струйками по их подбородкам.
Они двинулись дальше. Коридор. Гостиные. Кухня-столовая.
А вот и шифровальная, где Эди работала до той ночи с Клариссой Фоксглоув и великого ограбления поезда.
У Теда Шольта вырвался тихий скорбный всхлип.
В шифровальной тоже были рескианцы; вернее, мужчины и женщины, когда-то считавшие себя рескианцами. Эди узнала парня по имени Пол, стеклодува. В прошлом году он подарил им с Фрэнки удивительной красоты бокалы для вина. Теперь он лежал на полу, незряче уставившись в потолок.
Она помахала рукой у него перед носом.
– Стяк, – сказал он.
Она махнула еще раз, и он произнес то же самое слово, с той же самой интонацией, и на миг ей показалось, что он все еще здесь, все еще в сознании, все еще Пол… и все же других ответов она добиться от него не смогла. Стяк, стяк, стяк, стяк… Тогда она испугалась, что теперь он не умолкнет никогда, и маленькое печальное словцо будет преследовать ее по всему поезду, но нет: сколько раз она взмахивала рукой перед его глазами, столько раз он его произносил. Когда она перестала это делать, он умолк.
Эди пошла дальше. Фрэнки, умоляю, только не говори «стяк».
У двери в отсек, который раньше явно был лабораторией Фрэнки, она обнаружила двух рескианцев, толпу солдат и горничную. Они шли вперед, мягко врезались в стены, отскакивали и снова шли вперед, словно надеялись, что стены поезда, сама его архитектура не устоит перед их упорством. Все они слегка приподнимались и опускались на ходу, и до Эди дошло, что они наступают на другого человека – или его труп, – медленно давя его и сравнивая с землей. Подойдя ближе, она увидела, что бедняга еще жив, но даже не пытается кричать; видимо, случившееся полностью лишило его чувства самосохранения.
Загвоздка: другой двери в лабораторию не было.
Загвоздка № 2: толпа потерянных душ перегородила ей путь и стерла бы в порошок всякого, кто встал бы между ними и их воображаемой целью.
Загвоздка № 3: Эди должна была каким-то чудом проникнуть за дверь, не впустив туда толпу.
А потом кто-то схватил ее за шею и ударил чем-то тяжелым. Из глаз посыпались звезды, Тед Шольт отлетел к окну, а ее кто-то начал душить.
Нет времени. Ее сейчас убьют. Задушить человека можно быстро. Перед глазами начало стремительно темнеть.
Она пришла в движение.
Перемести вес тела вниз. Неважно, что это мешает дышать. Дышать ты и так не можешь. Найди точку опоры, заземлись. Да, вот так. Теперь подберись поближе к нападающему. Отключи его руку, затем схвати под бицепс и развернись к нему спиной. На девяноста градусов и больше, отталкивая от себя этот бицепс. Выбрось руки вперед, будто хочешь толкнуть огромный рояль основанием ладоней.
Тай отоси.
Почти что Яма араси, только для душителей.
Противник перелетел через ее ногу и рухнул на стол. Тут же вскочил; по его лицу текла кровь. В этом поединке компромиссов быть не может. Нет боли, нет пути назад. Эди увернулась от следующего удара, плавным круговым движением схватила противника за шею и швырнула его спиной на острый угол полированного красного дерева. Она надеялась, что это парализует его хотя бы на пару секунд, однако противник оказался тяжелее, чем ожидалось, и она услышала хруст ломающегося позвоночника. Ирими-наге, но убивать-то зачем? Посмотрев на дряблое лицо противника, она его узнала.
Брат Деннис. Помощник Фрэнки в Аддэ-Сиккиме. Большой, добродушный, терпеливый Деннис.
– Черт! – вырвалось у Эди единственное хриплое, осипшее слово.
А потом она возненавидела себя. И возненавидела себя пуще прежнего, когда начала говорить, что у нее не было выбора, потому что выбор, конечно, был. Выбор есть всегда.
Этот фокус я освоила еще неопытной девчонкой.
Она подскочила к Шольту и обнаружила, что тот в сознании, но у него сломана левая ключица. Осторожно сопроводив его в пустой вагон, Эди велела ему сидеть на месте, открыла потолочный люк, подтянулась и вылезла на крышу поезда.