Англичанин
Шрифт:
– Что она умерла сразу после моего рождения. Я часто винила себя за это. А теперь может оказаться, что она жива! Я прямо дрожу от одной мысли об этом.
– Что ты намереваешься делать? Идти к деду с бабкой?
– Да, я подумала об этом в первую очередь. Поэтому мне и надо увидеться с Вилье прежде, чем идти к ним. Если честно, я не знаю в качестве кого к ним прийти. Конечно, я сейчас изменилась, но все же. Я же не могу прийти и сказать: здравствуйте, я ваша внучка!
– Почему не можешь? Ты же сама только что мне говорила, что те, кого забирают в замок, могут спокойно навещать своих родственников.
– Да могут, но я боюсь! А вдруг они не захотят меня видеть? Мне не особо счастливо там жилось. Ты же сам видел, как меня вышвырнули и даже не попрощались.
– Да, конечно, но все же они тебя наверняка любили.
– Может быть. Не знаю, что и делать.
– Все обойдется, ты же у нас умная, – я улыбнулся Марии.
Раздался стук в дверь, от чего мы с Марией вздрогнули. Вошел Лорнье.
– Ну, как вы себя чувствует, мсье?
– Прекрасно. Мне уже надо уходить. У вас случайно не найдется другого маскарада?
– А как же, найдется, – сказал Лорнье, присаживаясь на диван. – Я уже обо всем договорился. Сейчас придет моя служащая и все принесет. Надеюсь, вы прекрасно пообщались, все выяснили. У вас все в порядке, мадам?
– Да-да, все хорошо, – сказала Мария, вставая, – мне просто тоже надо уходить. Я очень рада за тебя Чарльз, что с тобой все в порядке. Спасибо вам, мсье Лорнье, за заботу, но мне пора.
– Что вы, что вы, мадам, не надо благодарностей, – сказал Лорнье, тоже вставая, – я вас провожу.
– До встречи, Чарльз!
– Пока. Береги себя!
И они ушли. Зачем ей нужен Вилье? Что он может такого подсказать? Она и сама прекрасно может справиться. Конечно, это ее родственники и с ними она как– никак прожила двадцать лет. Она давно их не видела, и что-то у них выяснять – это трудно. Но не обращаться же за помощью к постороннему человеку? Могла бы у меня спросить совета.
В комнату снова, шурша юбками, вошла молодая женщина.
– Вот мсье, – сказала она, подавая мне охапку одежды, – здесь все, что нужно. Можете одеваться, – она склонилась и пошла к выходу.
– Спасибо мадам, а как вас зовут?
– София, мсье, – и она, вся раскрасневшись, убежала прежде, чем я успел еще что-то сказать.
Какие же они здесь все застенчивые! Как будто я что-то неприличное ей предложил.
Так, посмотрим, что тут мне принесли. Наряд, впрочем, не сильно отличался от предыдущего, разве что штаны были другого фасона. Вместо шляпы с бородой, мне предлагали обычный «котелок». Странно, как же я спрячу свою физиономию?
В комнате стояло большое зеркало во весь рост. Облачившись в свой костюм, я подошел к зеркалу. Абсолютно ничего не изменилось, любой мог бы меня узнать по портретам, развешанным по всему городу. Надо что-то придумать. А Лорнье говорил, что обо всем подумал. Попрошу-ка я у мадам Софии черный карандаш, и нарисую себе бороду. Или лучше вообще ее попрошу об этом. Усмехнувшись при мысли о том, как изменится лицо мадам Софии от моей просьбы, я повернулся к двери, чтобы позвать ее. Но тут раздался стук в дверь. Вошел Лорнье, как всегда рука за спиной, грудь вперед, а за ним шел маленький человечек. У этого человечка были маленькие беглые глазки, которыми он быстро обшаривал комнату.
– Мсье, я привел к вам гримера, он прекрасно знает свое дело, – сказал Лорнье, присаживаясь на диван, – думаю, шляпа с бородой уже не подойдет.
– А я уж было решил, что вы так и отправите меня на улицу, – усмехнулся я. Лорнье снисходительно улыбнулся и обратился к коротышке:
– Жак, приступайте.
Коротышка подбежал ко мне, подставил стул, и начал рыться в своем саквояже. Усаживаясь на стул, я сказал:
– Надеюсь, вы не сделаете из меня обезьяну?
– Не беспокойтесь, мсье, я прекрасно владею кистью. Через пару минут вы и сами себя не узнаете, – коротышка повернул меня лицом к себе, чтобы я не мог видеть зеркало.
– Куда вы хотите отправиться, мсье? Может, я могу вам что-нибудь подсказать, – сказал Лорнье, как только Жак приступил к работе.
– Стоит ли из этого делать секрет, если вы все равно узнаете. Я пойду в таверну «Три шпиля».
– А-а, английский паб вы имеете в виду, – понимающе кивнул Лорнье. – Помню, помню, как он образовался. Мадам Ромул, если хотите знать, моя подруга. Я всегда ее во всем поддерживал. А тут такая идея, сделать благопристойное заведение… Она просто молодец!
– Так вы ей помогали основать его?
– Не только я. На тот момент я был всего лишь бедным художником. Это потом, благодаря мадам Фурнье, я стал знаменитым. Благодаря некоему джентльмену, мадам Ромул и удалось открыть эту таверну. Он дал ей большую сумму, без которой она бы не смогла ничего сделать.
– А вы знаете этого джентльмена?
– К сожалению, мы с ним не были близко знакомы, – Лорнье как-то странно улыбнулся.
– Не сомневаюсь, – скептически отозвался я, на что Лорнье ничего не ответил. Он начал покачивать ногой и что-то насвистывать себе под нос.
А Жак тем временем увлеченно рисовал. Тут он достал из своей сумки небольшой, но странной формы нос. Я невольно рассмеялся:
– Только не говорите, что вы собираетесь приделать мне это!
– А как еще вы хотите обмануть людей? Я же говорю, вы сами себя не узнаете, когда я закончу, мсье.
– А как на счет Карлота? Странного угрюмого человека, вы тоже не знаете его?
– Карлот? Нет, вы правы, я не знаю его. А что вы собираетесь делать в таверне мадам Ромул?
– Ну, перекушу немного, поговорю с людьми. Мне нужно многое узнать, чтобы выбраться из создавшейся ситуации. Ведь вы же не можете мне помочь, ничего не знаете.
– Я могу вам помочь только скрываться от стражи, – Лорнье встал, – я вижу, Жак уже почти закончил. Я прав?
– Да, мсье, – сказал Жак, опуская руки и отходя от меня, – можете посмотреть на себя, мсье.
Я повернулся и оказался лицом к лицу с незнакомым мужчиной. Передо мной сидел человек лет сорока, который вел разгульную жизнь, о чем свидетельствовали мешки под глазами и морщинки возле губ и глаз. И, ко всему прочему, у него был некрасивый красный нос.
Я встал и ближе подошел к зеркалу.