Англичанин
Шрифт:
– Вобщем-то да. Мне очень понравился этот паб, и я решил скоротать время ожидания именно здесь.
– Очень приятное местечко, – закивал головой толстяк, принимаясь за еду, – и готовят здесь отменно! Советую и вам не морить себя голодом.
– Я с вами полностью согласен, но я не голоден. Мне нравится даже просто так посидеть здесь, выпить кружечку глинтвейна. Иногда я встречаю приятных собеседников, как, например, сейчас, – толстяк еле заметно улыбнулся в усы и закряхтел. – Ну и, конечно, покушать я здесь очень люблю.
– Да, мадам Ромул знает толк в еде. Уж от нее точно клиенты не сбегут.
– Мадам Ромул?
– Как, вы не знаете мадам Ромул? Что ж, просвещу вас. Она хозяйка вот этого самого паба, – он ударил ладонью о стол, да так, что звякнули тарелки, – она же и повариха. Прекрасная женщина. А вы, значит, не местный?
– Вы правы. Я англичанин, приехал из Лондона навестить тетушку. Надеюсь, вы ничего не имеете против англичан?
– Ну что вы! Нет, конечно. Я и сам наполовину англичанин. Не удивительно, что нам с вами приглянулось это местечко. Моя бабка вышла замуж за английского пэра и уехала с ним. У них родилось двое сыновей. Один остался жить там, а другой вернулся сюда, на родину своей матери. Вот такие у меня корни, – улыбнулся толстяк и откусил изрядный кусок мяса.
Тут события развивались очень быстро. Я повернулся в сторону окна и заметил какую-то черную точку. Буквально через секунду эта черная точка выросла, и по всему кафе разлетелись «брызги» стекла. Рефлекторно схватившись за голову, я нырнул под стол. Судя по звукам рядом, толстяк проделал тоже самое.
– Караул! Караул! – понеслись визги мадам Пампушье. – Грабители! Грабители! Помогите!
Осторожно выбравшись из-под стола, я увидел, что мадам Пампушье, схватившись за голову руками, бегает возле разбитого окна и сквозь слезы причитает. Ну, хоть кричать перестала, и то хорошо.
– Успокойтесь мадам, – обратился я к ней. Толстяк пока не желал покидать своего убежища. – Никакие это не грабители, это всего-навсего хулиганы.
– Пойду, позову мадам Ромул, – не слушая меня, мадам Пампушье скрылась за дверью.
Я посмотрел на наш стол. Он был весь усыпан осколками стекла. Рядом зашевелился толстяк, видимо, пытаясь выбраться наружу. Но я не обращал на него внимания. Мой взгляд был прикован к камню, наделавшему столько шума, и который я изначально принял за черную точку. К камню была привязана бумажка. Я взял его дрожащими руками, боясь снять бумагу.
– Что там? – донесся издалека голос толстяка.
Медленно я отвязал бумагу и развернул ее.
– Мария… – слетело с моих губ.
– Мария? Что там на счет Марии? – толстяк потянулся ко мне руками, чего я никак не ожидал, и выхватил записку.
– Отдайте немедленно! – вскричал я. – Это вас не касается! – я схватил толстяка за руки. Он пытался оказать мне сопротивление, но его ладони на мое счастье оказались мокрыми и скользкими, и записка оказалась в моих руках. Я очень надеялся, что толстяк не успел прочитать ее. – Никак не ожидал от вас такой дерзости! Мне бы следовало вызвать вас на дуэль, но думаю, что мне еще рано становиться убийцей! – толстяк только беззвучно открывал рот, как рыба на суше.
Я направился к двери в кухонные помещения. Нужно сейчас же переговорить с поваренком и отправиться к этому предателю Лорнье. Но, не пройдя и полпути, дверь открылась, и мне навстречу вышли две дамы. Мадам Пампушье что-то сбивчиво объясняла высокой статной даме. У той были высоко собранные густые седые волосы и великолепные голубые глаза. Они как будто просвечивали вас насквозь, аж дрожь брала. Невозможно было поверить, что эта женщина, по словам старика-бармена, когда-то содержала злачное место.
– Молодые люди, – обратилась она к нам, прерывая бормотание мадам Пампушье, – не могли бы вы рассказать мне, что же здесь произошло.
Толстяк по-прежнему был в трансе, и я взял роль рассказчика на себя.
– Мы пришли спокойно пообедать в это замечательное местечко, мадам. Нам здесь очень нравится. И тут, к нашему великому изумлению, разбилось окно! И вот, пожалуйста, – я указал на стол, – обед безнадежно испорчен!
– Но окно ведь не могло само разбиться? – нетерпеливо сказала мадам Ромул.
– Несомненно, мадам. Вот, – я театрально продемонстрировал ей камень, – что послужило причиной несчастья. Наверняка какой-нибудь маленький хулиган решил «пошутить». Сомневаюсь, что взрослый человек способен на такое, – толстяк по-прежнему сидел молча, никак не реагируя на мои объяснения.
– Ани, – обратилась мадам Ромул к мадам Пампушье, – ты послала за стражниками?
– Конечно, мадам. Луи сразу же и отправила. Они уже скоро должны появиться.
Мадам Ромул подошла к окну и осмотрела ущерб.
– Стекло не дешевая вещь, – сказала она, глядя в окно, – мне бы очень хотелось, чтобы виновный был найден.
– Мне бы тоже мадам, – тихо сказал я.
Она приподняла бровь и уставилась на меня.
– Я просто поражаюсь такому… вандализму! – начал я. – Такое замечательное кафе! Эта детвора…
– Почему вы так уверены, что это совершил ребенок?
– Ну, а кто же еще? Я сомневаюсь, что у такой прекрасной особы, как вы, – я склонился в сторону мадам Ромул, – могут быть враги.
Она благосклонно смотрела на меня. Видимо и ей не чужда лесть.
– Я смотрю, ваш друг сильно перенервничал, – мадам Ромул подошла к толстяку и тронула его за плечо, – мсье, с вами все в порядке?
Толстяк вздрогнул, и ошалело оглянулся по сторонам. Затем поспешно встал, натянул на голову шляпу и сказал:
– Все, все хорошо. Я спешу, извините, но мне надо идти, – и он, мелко семеня, скрылся за дверью.
Возникла неловкая пауза. Я лихорадочно соображал. Скоро должны появиться стражники, а у меня появилась прекрасная возможность договориться с мадам Ромул о встрече. Но не факт, что она согласится.