Англичанка
Шрифт:
– Моя бабушка была еврейкой, – сообщил он небрежным тоном, как будто признавая любовь бабушки к игре в бридж.
– Мои поздравления.
– Снова шутите?
– А что я должен был сказать?
– Вам не любопытно, что у меня еврейские корни?
– Опыт подсказывает, что почти у всех европейцев где-то да запрятан еврейский родственник.
– Я своих не прятал.
– Где родилась ваша бабушка?
– В Германии.
– Перебралась в Британию во время войны?
– Перед ее началом. Бабушку приютил
– Терпеть не могу сообщать дурные вести, – признался Габриель, – но для меня вы все равно еврей.
– Если честно, я всегда ощущал себя немного евреем.
– Не любите ракообразных и немецкую оперу?
– Я про духовный аспект.
– Келлер, вы же профессиональный убийца!
– Это не значит, что я в Бога не верю. Я, может, даже лучше вас знаю историю вашего племени и Писание.
– Тогда чего якшаетесь с этой тронутой ведьмой?
– Она не тронутая.
– Только не говорите, что верите ее вздору.
– Тогда как она узнала, что мы ищем заложницу?
– Должно быть, дон предупредил ее.
– Нет, – покачал головой Келлер. – Она это видела. Она все видит.
– Например, воду и горы?
– Да.
– Мы на юге Франции, Келлер. Я тоже вижу воду и горы. Я их тут всюду вижу.
– Услышав про старого врага, вы задергались.
– Я никогда не дергаюсь. Что до старых врагов, я натыкаюсь на них, стоит мне выйти за порог.
– Ну так перенесите порог в другое место.
– Это что, корсиканская мудрость?
– Просто дружеский совет.
– Мы с вами пока еще не друзья.
Келлер пожал мощными плечами, изображая не то безразличие, не то обиду или же нечто среднее.
– Куда вы дели свой талисман? – спросил он, прерывая угрюмое молчание.
Габриель похлопал себя по груди, давая понять: талисман, близнец того, что носит Келлер, у него на шее.
– Если не верите, – спросил Келлер, – зачем тогда надели?
– Он хорошо вписывается в мою экипировку.
– Ни в коем случае не снимайте его. Этот талисман отпугивает зло.
– Мне много кого хотелось бы отпугнуть.
– Например, Ари Шамрона?
Габриелю стоило некоторых усилий скрыть удивление.
– Откуда вы о нем знаете? – спросил он у Келлера.
– Мы с ним пересекались, когда я приезжал на стажировку в Израиль. – Сказав это, Келлер поспешил добавить: – И потом, какой шпион не слыхал про Ари Шамрона? К тому же все знают, кого он хотел поставить начальником Конторы вместо Узи Навота.
– Не стоит верить всему, что пишут в газетах, Келлер.
– У меня свои хорошие источники. Они сообщают, что вы отвергли предложение Шамрона.
– Вы, наверное, не поверите, – произнес
– Я просто помогаю скоротать время.
– Возможно, нам стоит насладиться уютной тишиной?
– Снова острите?
– Были бы евреем, поняли бы.
– Ну, я, в принципе, еврей.
– Вам кто больше нравится, Пуччини или Вагнер?
– Конечно, Вагнер.
– Тогда какой из вас еврей?
Келлер прикурил от спички. Вместе с порывом ветра лобовое стекло захлестнула новая волна дождевой воды, мешая разглядеть бухту. Желая проветрить салон, Габриель приспустил стекло со своей стороны.
– Похоже, вы правы, – сказал он. – Нам стоит снять номер в отеле.
– Думаю, обойдемся.
– Почему же?
Келлер включил «дворники» и указал вперед.
– Марсель Лакруа идет прямо к нам.
Лакруа был одет в спортивный костюм и ядовито-зеленые кроссовки; на плече у него висела сумка «Пума». Похоже, Лакруа большую часть дня проторчал в спортзале. Не то чтобы контрабандист в этом нуждался: ростом он был шести с лишним футов и весил фунтов под двести. Черные волосы зализал, убрав в короткий хвост; в обоих ушах у него поблескивали сережки-гвозди, на шее виднелась татуировка в виде китайских иероглифов – знак того, что он занимается восточными единоборствами. Лакруа постоянно стрелял по сторонам глазами, однако не заметил двоих в побитом «рено» с запотевшими окнами. Габриель тяжело вздохнул: Лакруа окажется достойным противником, особенно в тесных коридорах «Лунного танца». Кто бы что ни говорил, а размер имеет значение.
– Что, не пошутите? – спросил Келлер.
– Как раз придумывал остроту.
– Может, позволите мне разобраться?
– Да нет, не надо.
– Отчего же?
– Лакруа знает, что вы работаете на дона. Если вы к нему явитесь и станете расспрашивать о Мадлен Хэрт, он поймет, что дон его слил. А это не в интересах дона.
– Интересы дона – это уже моя забота.
– Вы за этим здесь, Келлер?
– Я здесь за тем, чтобы вы не оказались на дне Средиземного моря в бетонном гробу.
– Есть могилы и похуже.
– По иудейским канонам, в море хоронить нельзя.
Келлер молча проследил, как Лакруа идет по пирсу к лодке. Габриель же присмотрелся, не оттопыривается ли куртка на пояснице француза и как висит у него на плече сумка.
– Что скажете? – спросил Келлер.
– Думаю, что пистолет у него в сумке.
– Тоже заметили?
– Я все замечаю.
– Как будете действовать?
– Как можно тише.
– А мне что делать?
– Ждите здесь, – сказал Габриель, открывая дверцу салона. – Пока меня нет, постарайтесь никого не убить.