Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Тогда я сказалъ Капитану, что я совершенно не имлъ намренія вступить въ продолжительной разговоръ для защищенія сестры моей. Я признаюсь, что она поступила нсколько опрометчиво въ семъ дл. Прискорбія, продолжалъ я, кой она претерпла въ своей фамиліи и кои заставили ее страшиться отъ того и другихъ, ея младость и неопытность въ свтскомъ обращеніи весьма много въ тому способствовали. Впрочемъ молодыя особы весьма легко убждаются наружностями. Вы же, Г, мой, имете въ вид и въ обхожденіяхъ такія преимущества, кои могутъ привлечь вниманіе молодой двицы; а въ такихъ обстоятельствахъ, въ коихъ находилась моя сестрица, я нимало не удивляюсь, что она принимала предложенія отъ такого любезнаго человка, которой начальствовалъ въ нашемъ сосдств и коего поведеніе безъ сомннія придавало новой блескъ его званію. Однакожъ я увренъ, Г. мой, что вы нашли нкія затрудненія въ ея мысляхъ, когда она разсудила о томъ вред, кое причиняетъ себ молодая особа ея возраста перепискою неизвстною ея родителю. Мы не станемъ говорить, какъ съ одной такъ и съ другой стороны о тхъ пылкихъ страстяхъ,
Г. мой! прервалъ рчь мою Капитанъ, поднявши голову съ видомъ воина.
Я повторилъ то замчаніе, кое уже онъ слышалъ.
Государь мой, повторилъ онъ мн, и оборотясь къ друзьямъ своимъ, кои по перемнно наклонялись другъ къ другу и къ тому, какъ будто бы оказывали, что почитаютъ слова мои весьма вольными.
Дйствительно, Г. мой, возразилъ я спокойнымъ голосомъ, не ясно ли сіе показываетъ, что вы сумнвались о своемъ достоинств или о склонности и постоянств моей сестрицы. И какъ въ одномъ такъ и въ другомъ случа должно ли сіе обязательство быть предложено? должно ли быть принято? что касается до меня, то я съ презрніемъ бы отвергъ руку такой женщины, которая бы мн подала причину думать, что она можетъ хотя единую минуту сумнваться въ своемъ выбор между мною и другимъ человкомъ.
Ето такое мнніе, коего я не могу похулить, прервалъ рчь мою Маіоръ. По истинн, Сиръ Карлъ, я также думаю, какъ и вы, присовокупилъ Г. Маккенци; Капитанъ же пошевеливаясь на своемъ стул не разсудилъ за благо изьяснить своего мннія.
Я опять началъ говорить: побудительная ваша причина, Г. мой, какъ мы ни мало о томъ не сумнваемся, происходила отъ искренной нжности. Миссъ Грандиссонъ есть такая молодая особа, къ коей всякой человкъ можетъ почувствоватъ любовь. Вы мн позволите замтить мимоходомъ, что тотъ человкъ не иметъ никакой необходимости въ общаніи, которой совершенно почитаетъ себя увреннымъ во взаимной любви. Сестра моя есть такая двица, которая иметъ весьма благородныя чувствованія. Она почитаетъ себя обязанною и ея намреніе есть препровождать всю свою жизнь въ двств, естьли вы не возвратите ей свободы разполагать самой собою. Впрочемъ она оставляетъ вамъ на произволеніе располагать самимъ собою и никогда не желала имть надъ симъ власти. Признайтесь по справедливости, что въ семъ поступк изъявляется такое великодушіе, коему вы еще никогда не соотвтствовали, хотя сіе общаніе и ничего не значитъ. Желаете ли вы, чтобъ она была обязана не будучи сами обязаны? Она не желаетъ имть надъ вами никакого права. Я признаюсь вамъ, Г. мой, что естьлибъ я находясь въ вашемъ состояніи, былъ способенъ употребитъ вс мои старанія къ полученію таковаго общаніи, то для меня оставалось бы прискорбіе думать, что я не очень любимъ, ибо не старались бы удерживать меня таковымъ же обязательствомъ. Какъ! сказалъ бы я про себя, не ужели сія женщина для меня любезне всхъ на свт! Какъ! въ то самое время, когда я стараюсь привлечь ее къ себ такимъ торжественнымъ обязательствомъ, которое учинитъ меня совершеннымъ надъ нею властителемъ, ея почтеніе ко мн столь слабо, что она даетъ мн волю предпочесть ей всякую другую женщину?
При семъ оба друзья его взглянули другъ не друга, но не произнесли ни одного слова. Я же продолжалъ.
Разсмотримъ сіе дло по самой справедливости. Я знаю нкоторую молодую особу, вступившую въ такое обязательство, въ коемъ она увряетъ, что сердце ея никогда и нималйшаго не имло участія. Ето ея погршность; но неизвстно ли намъ, каковы бываютъ любовныя сти для всхъ тхъ женщинъ, кои хотя единожды вступаютъ въ переписку съ мужчинами? Нашъ полъ иметъ много случаевъ спознать свтъ, коихъ другой полъ не иметъ. Опытность, государи мои, противурчитъ неопытности не взирая на разность можешь быть въ двое большаго числа лтъ. Государь мой, прервалъ Капитанъ, ета пара очень не равная. Какой не получаютъ помощи мужчины отъ своего искуства, дабы, пріобрсть сердце такой женщины, которую почитаютъ они достойною своихъ стараній? Но естьли хотя одинъ изъ насъ такой, которой бы пожелалъ быть супругомъ той женщины, которая обьявляетъ, что ее нечувствительно принудили преступить свои намренія; которая, не желая обязываться, дабы ему принадлежать, показала бы, что она не иметъ къ нему предпочтительной любви; которая, согласившись принять обязательство ни мало не желала обязать его таковымъ же; и словомъ, которая уже съ давняго времени ему обьявляла, что она никогда не согласится быть его женою? Я почитаю васъ честными, государи мои. И такъ пожелали ли бы вы выбрать въ супруги и первую въ свт особу на такихъ договорахъ? А обстоятельство въ нашемъ дл еще весьма различна, поелику обязательство сестры моей не простирается до того, чтобъ быть ей неотмнно супругою Г. Андерсона.
При семъ Капитанъ сказалъ, что ему не весьма нравится нкоторая часть моихъ разсужденій; что онъ еще мене одобрилъ нкоторыя мои слова; и видъ лица его казалось изьявлялъ оное разположеніе, какъ будто бы онъ желалъ обьясниться съ гораздо большею гордостію, нежели какая свойственна для предмта нашего свиданія. Я ему сказалъ; мое намреніе, Г. Капитанъ, не состоитъ въ томъ, чтобъ изслдывать одни слова. Когда я вамъ свидтельствовалъ, что пришелъ сюда съ мирными намреніями, то вы должны были мн въ томъ поврить; я нимало не помышляю васъ оскорблять. Но будемъ говорить такъ какъ долгъ требуетъ отъ разсудительныхъ людей. Хотя я здсь и моложе всхъ, но знаю свтское обращеніе столько, сколько не могутъ еще знать люди моихъ лтъ; я знаю то, что свойственно характеру честнаго человка, и никогда не ожидаю такихъ истолкованій, кои поражаютъ мои чувствованія.
Мое намреніе, Г. мой, отвчалъ Капитанъ, состоитъ въ томъ, дабы дать вамъ знать, что я не допущу себя до того, чтобъ поступали со мною съ презрніемъ. Нтъ, ни самому брату Миссъ Грандиссонъ.
Братъ Миссъ Грандиссонъ, возразилъ я нимало не пріобыкъ говоритъ съ презрніемъ. Начните токмо уважать самаго себя, то и не будете жаловаться, что я предаю забвенію долгъ мой. Каждый человкъ властенъ поступать со мною, такъ какъ ему угодно. Моя пріязнь весьма далеко распространяется, хотя она и не доходитъ до легковрности, и и я никогда не отрекусь отозваться къ ршенію нашего посредника въ справедливости его поведенія и моихъ намреній.
Капитанъ сказалъ мн, что онъ приписываетъ большую часть упорности сестры моея [ето его выраженіе] тмъ новымъ понятіямъ, кои она пріобрла по возвращеніи моемъ въ Англію; что онъ не сумнвается, чтобъ я не одобрилъ предложеній Кавалера Ваткинса или Милорда Ж… по причин ихъ достоинства и богатства; и отъ сего-то происходятъ таковыя затрудненія. При семъ онъ всталъ, ударилъ кулакомъ по столу, наложилъ руку свою на шпагу и заклиная самаго себя, хотлъ по- видимому поступить со мною безъ всякой осмотрительности. Я прервалъ рчь его. Укротите пылкость свою, владйте самимъ собою, Г. Капитанъ, выслушайте меня сколько можно хладнокровне. Я хочу сказать вамъ сущую правду. Когда я окончу, вы можете принять на себя, естьли за благоразсудите, тотъ оскорбительный видъ, съ коимъ вы встали и сами увидите какое изъ того употребленіе пожелаете сдлать. При семъ друзья его увщевали его успокоиться. Онъ слъ какъ будто бы вн себя отъ движенія и гнва; но возпламеневшійся его гнвъ постепенно утишился.
"Вотъ сущая правда. Вс замшательства Миссъ Грандиссонъ, въ коихъ можетъ быть мене заключалось разсудка, нежели опасности, кончились вмст съ жизнію моего родителя. Первое мое попеченіе по прибытіи моемъ состояло въ томъ, дабы укрпить имніе за моими сестрами. Старшая моя сестра вышла за Милорда Л.… Милордъ Ж… и Г. Ваткинсъ сватались за младшую. О васъ же не говорено было ни слова, Г. Капитнаъ. Миссъ Грандиссонъ скрывала свою тайну, она не объявила оной даже и сестр своей. Причина, на кою она въ томъ ссылается и которая вамъ не безъизвстна, состоитъ въ ея ршительномъ намреніи не быть никогда вашею супругою. Я изьясняюсь искренно, Г. мой, такъ какъ самое существо дла меня къ тому обязываетъ. Она ласкалась склонить васъ возвратить ей свободу съ толикимъ же великодушіемъ, съ какимъ она вамъ оную оставила и я васъ увряю, какъ честной человкъ, что она ни малйшей не оказываетъ благосклонности къ обоимъ своимъ домогателямъ да и я совершенно не знаю, благопріятствуетъ ли она кому нибудь. Самъ я, братъ ея, желаю видть ее сочетавшеюся законнымъ бракомъ, не усматривая нимало, чтобъ она о томъ помышляла. Равнодушіе ея къ перемн состоянія, не взирая на такія представленія, заставило меня думать, что ея сердце занято и потомъ узналъ я отъ нкоторой особы, которая о томъ слышала отъ одного ихъ вашихъ друзей, что вы имли переписку съ нею. Присутствіе двухъ господъ насъ слушающихъ кажется подтверждаетъ, что вы не столько старались скрывать тайну, сколько она."
Они взглянули другъ на друга съ видомъ изьявляющимъ удивленіе.
"Я просилъ мою сестрицу, узнавши сіе, открыть мн тайну своихъ чувствованій: но я предложилъ ей вс услуги зависящія отъ меня, увряя ее при томъ, что естьли ея сердце занято; то качество, достоинство и богатство ничего для меня не будутъ значитъ и что я почту братомъ того, кого она изберетъ себ супругомъ.,,
Оба друзья чрезвычайно превозносили сей поступокъ, которой не заслуживаетъ однако ничего боле, кром обыкновеннаго одобренія.
"Она торжественно мн клялась, продолжалъ я, что видя себя обязанною такимъ общаніемъ, кое неблагоразуміе ея возраста, домашнія ея затрудненія и неотступныя прозьбы извлекли отъ руки ея, она ршилась, естьли будутъ настоять въ исполненіи онаго, вчно препровождать жизнь свою въ двств. И такъ вы видите, Г. мой, отъ васъ зависитъ осудитъ Шарлотту Грандиссонъ быть двицею до того времени, пока не вздумаете женишься на другой женщин. Ето такая власть, позвольте мн сказать, которой исполненіе не столько будетъ похвально, сколько то, когда возвратите ей великодушно ту свободу, кою она вамъ оставляетъ. Вамъ государи мои, естьли качество судей, кое вы желаете принять на себя между нами, иметъ надъ вами боле впечатлнія нежели другое участіе, я оставляю сіе дло на разсмотреніе, а самъ удалюсь отсюда на нсколько минутъ."