Английский язык с Р. Киплингом. Истории просто так

Франк Илья

‘She is quite well, thank you,’ said Painted Jaguar; ‘but you must forgive me if I do not at this precise moment recall your name.’

‘That’s unkind of you,’ said Stickly-Prickly, ‘seeing that this time yesterday you tried to scoop me out of my shell with your paw.’

‘But you hadn’t any shell (но у тебя не было панциря). It was all prickles (были одни колючки),’ said Painted Jaguar (сказал Пестрый Ягуар). ‘I know it was (я знаю, так было). Just look at my paw (только посмотри на мою лапу)!’

‘You told me to drop into the turbid Amazon and be drowned (ты велел мне броситься в мутную Амазонку и утонуть),’ said Slow-Solid (сказала Медленная-Твердая). ‘Why are you so rude and forgetful to-day (почему

ты такой грубый и забывчивый сегодня)?’

‘Don’t you remember what your mother told you (разве ты не помнишь, что говорила тебе твоя матушка)?’ said Stickly-Prickly (спросил Колючки-Торчком), —

‘Can’t curl, but can swim (не может свернуться, но может плавать) — Stickly-Prickly, that’s him (Колючки-Торчком, это он)! Curls up, but can’t swim (сворачивается, но не умеет плавать) — Slow-Solid, that’s him (Медленная-Твердая, это она)!’

drown [draun], rude [rHd], forgetful [fq'getful]

‘But you hadn’t any shell. It was all prickles,’ said Painted Jaguar. ‘I know it was. Just look at my paw!’

‘You told me to drop into the turbid Amazon and be drowned,’ said Slow-Solid. ‘Why are you so rude and forgetful to-day?’

‘Don’t you remember what your mother told you?’ said Stickly-Prickly, —

‘Can’t curl, but can swim — Stickly-Prickly, that’s him! Curls up, but can’t swim — Slow-Solid, that’s him!’

Then they both curled themselves up and rolled round and round Painted Jaguar (затем они оба свернулись и катались и катались вокруг Пестрого Ягуара) till his eyes turned truly cart-wheels in his head (пока его глаза не закувыркались у него в голове = пока в голове у него все не закувыркалось по-настоящему; to turn cart-wheels — кувыркаться; cart-wheel — колесо телеги).

Then he went to fetch his mother (тогда он пошел за своей мамой).

‘Mother,’ he said (мама, — сказал он), ‘there are two new animals in the woods to-day (сегодня в лесу есть = появились два новых животных), and the one that you said couldn’t swim (и то, о котором ты говорила, что оно не умеет плавать), swims (плавает), and the one that you said couldn’t curl up (а то, о котором ты говорила, что оно не умеет сворачиваться), curls (сворачивается); and they’ve gone shares in their prickles, I think (и, мне кажется, они поделились своими колючками), because both of them are scaly all over (потому что они оба с ног до головы покрыты чешуей), instead of one being smooth and the other very prickly (вместо того, чтобы одному быть гладким, а другому быть очень колючим); and, besides that (и кроме того), they are rolling round and round in circles (они кружатся и кружатся кругами), and I don’t feel comfy (и я испытываю дискомфорт).’

head [hed], share [SFq], smooth [smHD]

Then they both curled themselves up and rolled round and round Painted Jaguar till his eyes turned truly cart-wheels in his head.

Then he went to fetch his mother.

‘Mother,’ he said, ‘there are two new animals in the woods to-day, and the one that you said couldn’t swim, swims, and the one that you said couldn’t curl up, curls; and they’ve gone shares in their prickles, I think, because both of them are scaly all over, instead of one being smooth and the other very prickly; and, besides that, they are rolling round and round in circles and I don’t feel comfy.’

‘Son, son (сынок, сынок)!’ said Mother Jaguar ever so many times (сказала Мать Ягуариха очень много

раз), graciously waving her tail (снисходительно помахивая своим хвостом), ‘a Hedgehog is a Hedgehog (Еж — это Еж), and can’t be anything but a Hedgehog (и не может быть никем другим, кроме как Ежом); and a Tortoise is a Tortoise (а Черепаха — это Черепаха), and can never be anything else (и никогда /не/ может быть кем-нибудь другим).’

‘But it isn’t a Hedgehog (но это не Еж), and it isn’t a Tortoise (и это не Черепаха). It’s a little bit of both (у него немного от обоих), and I don’t know its proper name (и я не знаю его настоящее имя).’

‘Nonsense (чепуха)!’ said Mother Jaguar (сказала Мать Ягуариха). ‘Everything has its proper name (у всего есть свое имя). I should call it “Armadillo” (я звала бы его «Броненосцем») till I found out the real one (пока я /не/ выяснила его настоящее имя). And I should leave it alone (и я бы оставила его в покое).’

proper ['prOpq], leave [lJv], alone [q'lqun]

‘Son, son!’ said Mother Jaguar ever so many times, graciously waving her tail, ‘a Hedgehog is a Hedgehog, and can’t be anything but a Hedgehog; and a Tortoise is a Tortoise, and can never be anything else.’

‘But it isn’t a Hedgehog, and it isn’t a Tortoise. It’s a little bit of both, and I don’t know its proper name.’

‘Nonsense!’ said Mother Jaguar. ‘Everything has its proper name. I should call it “Armadillo” till I found out the real one. And I should leave it alone.’

So Painted Jaguar did as he was told (и Пестрый Ягуар поступил, как ему велели), especially about leaving them alone (особенно в отношении того, чтобы оставить их в покое); but the curious thing is that from that day to this (но любопытно то, что с того дня до сего = и поныне), O Best Beloved (О Самые Любименькие), no one on the banks of the turbid Amazon (никто на берегах мутной Амазонки) has ever called Stickly-Prickly and Slow-Solid anything except Armadillo (никогда /не/ называл Колючки-Торчком и Медленную-Твердую никак иначе, кроме как Броненосцами). There are Hedgehogs and Tortoises in other places, of course (разумеется, в других местах есть Ежи и Черепахи) (there are some in my garden (есть несколько /и/ в моем саду)); but the real old and clever kind (но подлинных старинных и умных: «но подлинного и старинного вида»), with their scales lying lippety-lappety one over the other (с чешуйчатыми пластинками, лежащими выступ-заступом одна поверх другой; lappet — лопасть, выступ), like pine-cone scales (как чешуйки сосновых шишек), that lived on the banks of the turbid Amazon in the High and Far-Off Days (которые жили на берегах мутной Амазонки в Давным-давнишние Дни), are always called Armadillos (всегда называют Броненосцами), because they were so clever (потому что они были такими сообразительными).

So that’s all right, Best Beloved (вот так-то, Самые Любименькие). Do you see (понятно)? 

curious ['kjuqrIqs], garden ['gRd(q)n], armadillo ["Rmq'dIlqu]

So Painted Jaguar did as he was told, especially about leaving them alone; but the curious thing is that from that day to this, O Best Beloved, no one on the banks of the turbid Amazon has ever called Stickly-Prickly and Slow-Solid anything except Armadillo. There are Hedgehogs and Tortoises in other places, of course (there are some in my garden); but the real old and clever kind, with their scales lying lippety-lappety one over the other, like pine-cone scales, that lived on the banks of the turbid Amazon in the High and Far-Off Days, are always called Armadillos, because they were so clever.