Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ
Шрифт:
Long John answered for himself (Долговязый Джон ответил сам).
replied [rɪ`plaɪd] shouted [`ʃautɪd] promotion [prə`məuʃn] answered [`ɑ:nsəd]
And then he turned again to the mutineers.
“And what do you want with your flag of truce?” he cried.
This time it was the other man who replied.
“Cap’n Silver, sir, to come on board and make terms,” he shouted.
“Cap’n Silver! Don’t know him. Who’s he?” cried the captain. And we could hear him adding to himself: “Cap’n, is it? My heart, and here’s promotion!”
Long John answered for himself.
“Me, sir (я, сэр). These poor lads, have chosen me cap’n, after your desertion, sir (эти бедные парни выбрали меня капитаном после вашего дезертирства, сэр)” — laying a particular emphasis upon the word “desertion (/сказал он/, делая особый акцент на слове «дезертирство»).” “We’re willing to submit, if we can come to terms, and no bones about it (мы готовы подчиниться /вам/, если сможем прийти к соглашению, без сомнения = честь по чести; bones — скелет, кости). All I ask is your word, Cap’n Smollett (все, чего я прошу — вашего слова, капитан Смоллетт), to let me safe and sound out of this here stockade (что вы выпустите меня целым и невредимым из этого частокола), and one minute to get out o’ shot before a gun is fired (и /дадите мне/ одну минуту убраться от пули, прежде чем ружье выстрелит = и не начнете стрелять, пока я не уйду).”
“My man,” said Captain Smollett, “I have not the slightest desire to talk to you (у меня нет ни малейшего желания разговаривать с вами). If you wish to talk to me, you can come, that’s all (если хотите поговорить со мной, можете войти, вот и все). If there’s any treachery, it’ll be on your side, and the Lord help you (если вы /замыслили/ предательство, это будет на вашей стороне = пеняйте на себя, и да поможет вам Господь).”
“That’s enough, cap’n (достаточно, капитан),” shouted Long John, cheerily (крикнул весело Долговязый Джон). “A word from you’s enough (вашего слова достаточно /для меня/). I know a gentleman, and you may lay to that (я знаю /как выглядит настоящий/ джентльмен, будьте уверены).”
desertion [dɪ`zə:ʃn] emphasis [`emfəsɪs] desire [dɪ`zaɪə] cheerily [`tʃɪəlɪ]
“Me, sir. These poor lads, have chosen me cap’n, after your desertion, sir” — laying a particular emphasis upon the word “desertion.” “We’re willing to submit, if we can come to terms, and no bones about it. All I ask is your word, Cap’n Smollett, to let me safe and sound out of this here stockade, and one minute to get out o’ shot before a gun is fired.”
“My man,” said Captain Smollett, “I have not the slightest desire to talk to you. If you wish to talk to me, you can come, that’s all. If there’s any treachery, it’ll be on your side, and the Lord help you.”
“That’s enough, cap’n,” shouted Long John, cheerily. “A word from you’s enough. I know a gentleman, and you may lay to that.”
We could see the man who carried the flag of truce attempting to hold Silver back (мы видели, /как/ человек, который нес белый флаг, старался удержать Сильвера). Nor was that wonderful, seeing how cavalier had been the captain’s answer (это было неудивительно, видя = принимая во внимание /то/, каким надменным был ответ капитана; cavalier — бесцеремонный, высокомерный). But Silver laughed at him aloud, and slapped him on the back (но Сильвер /лишь/ посмеялся над ним громко и хлопнул его по плечу), as if the idea of alarm had been absurd (как если бы /сама/ мысль о тревоге была нелепой). Then he advanced to the stockade (затем он подошел к частоколу; to advance — продвигаться вперед), threw over his crutch (перебросил свой костыль), got a leg up (поднял ногу), and with great vigour and skill succeeded in surmounting the fence and dropping safely to the other side (и с большой живостью и ловкостью сумел преодолеть ограду и опустился благополучно с другой стороны; to succeed — удаваться, достигать цели).
I will confess that I was far too much taken up with what was going on (признаться, я был слишком поглощен тем, что происходит) to be of the slightest use as sentry (чтобы быть малейшей пользы в качестве сторожа = забыл про обязанности часового); indeed, I had already deserted my eastern loophole (действительно, я уже забросил свою восточную бойницу), and crept up behind the captain (и стоял позади капитана; to creep up — подкрасться, постепенно увеличиваться), who had now seated himself on the threshold (который сидел теперь на пороге), with his elbows on his knees, his head in his hands (/положив/ локти на колени и /оперев/ голову на руки), and his eyes fixed on the water (и остановив глаза на воде), as it bubbled out of the old iron kettle in the sand (которая, бурля, выливалась из старого железного котла в песке; to bubble — кипеть, пузыриться, бить ключом, журчать). He was whistling to himself, “Come, Lasses and Lads (он насвистывал себе /под нос/ «Идите /за мной/, девушки и юноши»).”
cavalier [kævə`lɪə] laughed [lɑ:ft] vigour [`vɪgə] surmounting [sə`mauntɪŋ]
We could see the man who carried the flag of truce attempting to hold Silver back. Nor was that wonderful, seeing how cavalier had been the captain’s answer. But Silver laughed at him aloud, and slapped him on the back, as if the idea of alarm had been absurd. Then he advanced to the stockade, threw over his crutch, got a leg up, and with great vigour and skill succeeded in surmounting the fence and dropping safely to the other side.
I will confess that I was far too much taken up with what was going on to be of the slightest use as sentry; indeed, I had already deserted my eastern loophole, and crept up behind the captain, who had now seated himself on the threshold, with his elbows on his knees, his head in his hands, and his eyes fixed on the water, as it bubbled out of the old iron kettle in the sand. He was whistling to himself, “Come, Lasses and Lads.”
Silver had terrible hard work getting up the knoll (Сильвер имел ужасно тяжелую работу = Сильверу было мучительно трудно взбираться на холм). What with the steepness of the incline (из-за крутизны склона), the thick tree stumps, and the soft sand (толстых = широких /древесных/ пней и мягкого = сыпучего песка), he and his crutch were as helpless as a ship in stays (он и его костыль были беспомощны, как корабль на мели; stay — стоянка; крепление). But he stuck to it like a man in silence (но он упорствовал: «приклеился к этому» как мужчина = мужественно и молчаливо), and at last arrived before the captain (и наконец остановился перед капитаном; to arrive — прибывать, достигать, дойти), whom he saluted in the handsomest style (которому отдал честь самым обходительным образом). He was tricked out in his best (он был одет в свой лучший /наряд/; to trick out — искусно, причудливо украшать, наряжать); an immense blue coat (длинный синий кафтан; immense — безмерный, огромный), thick with brass buttons (со множеством медных пуговиц; thick with — густо покрытый, изобилующий), hung as low as to his knees (свисавший до самых его колен: «так низко, как до его колен»), and a fine laced hat was set on the back of his head (и прекрасную обшитую галуном шляпу, сдвинутую на затылок; to lace — шнуровать, окаймлять /галуном/, отделывать).
“Here you are, my man (вот и вы, любезный: «мой человек»),” said the captain, raising his head (сказал капитан, поднимая голову). “You had better sit down (вам лучше сесть).”
“You aint a-going to let me inside, cap’n (/разве/ вы не собираетесь пустить меня внутрь, капитан)?” complained Long John (пожаловался = жалобным тоном сказал Долговязый Джон). “It’s a main cold morning, to be sure, sir, to sit outside upon the sand (это, конечно, очень холодное утро, сэр, чтобы сидеть на открытом воздухе на песке; main — основной, полнейший; чрезвычайно).”