Анни Маннинен
Шрифт:
— Ай-ай-ай! — воскликнула мама и озабоченно посмотрела на Анни. — Надеюсь, господин Тёрхеля не подозревает, что ты из этого дома? А то мы можем вылететь отсюда. Чтобы ты больше туда не ходила и никому не рассказывала про свои приключения — запомни раз и навсегда. Да и вообще… Не надо заглядывать во двор к богатым людям. Они этого не любят.
— Ноги моей там больше не будет! — сказала Анни. — Да и озеро это, оказывается, искусственное. Хотя сад там такой чудесный. Я даже стишок сочинила:
В том прекрасном саду Встретишь ты резеду. Там цветут в изобилии Королевские лилии. На розе пурпурной Сверкают слезинки. Будто жемчужинки Эти росинки! Тут царские кудри, А тут аконит… Каждый цветок тебя Так и манит! Огнем полыхает маковый цвет. Каких только красок В саду этом нет!— Ну будет, будет… — сказала мама и усмехнулась. — Ишь, какая у них благодать. Зато у нас на дворе растут ноготки. А на следующее лето мы с тобой посеем еще что-нибудь.
— Ага, — сказала Анни, с сонным видом доедая свой суп. Только теперь она ощутила, как сильно устала сегодня. Кое-как вымывшись, девочка повалилась на свою постель в нише и мгновенно заснула — будто провалилась в черную пропасть.
8
Во сне Анни вдруг стала такой невесомой, что неожиданно поднялась в воздух и без всяких усилий, легко и свободно, перелетела через всю комнату к окну. Окошко тихонько открылось, и в комнату просунулась голова лошади. Она вся была окутана паром, но это был не горячий банный пар, а скорее туман, прохладный и мягкий. Анни продолжала парить в воздухе, она чувствовала себя удивительно легкой. «Я, наверно, сейчас вешу ну граммов сто, как кулечек карамели», — подумала Анни.
Лошадиная голова выглядела очень симпатично. Морда словно из шелковистого бархата, причем такая умная и чуткая. А глаза! Темно-коричневые, глубокие, задумчивые и до того ясные, что когда Анни в них посмотрела, ей стало так хорошо и тепло, словно она погрузилась в мягкую вату.
— Надеюсь, я тебе не помешаю, милая маленькая барышня, — проговорил конь глубоким, полным достоинства голосом. — У меня к тебе дело. Но я могу прийти и в другой раз, если я тебе мешаю. Я всегда стараюсь никого не обижать и никому не мешать. А если я вижу, что кого-то огорчил или кому-то досаждаю, то сразу отхожу в сторонку.
— Ты мне вовсе не мешаешь, — сказала Анни и невольно рассмеялась. Было так забавно висеть в воздухе. И подумать только: она ведь живет на третьем этаже, а за окном на улице стоит конь! — Почему от тебя идет такой пар?
— Я очень сожалею, барышня, но надеюсь, этот туман тебе не мешает? Меня зовут Конь Туман. Правда, иные насмешники называют меня Конь Обман, потому что я последний представитель диких лошадей во всей Европе, но я прощаю таких зубоскалов. Видишь ли, я только что поднялся с болота. С Черного болота — Мустасуо. Там холодновато, на болотах ведь всегда прохладно в конце лета. А про зиму уж и говорить нечего, — при этих словах Конь тяжело всхрапнул. — Когда поднимешься с болота в нормальный воздух — а здесь ведь всегда теплее, — сразу начинаешь исходить паром. Хотя, с другой стороны, я ведь и создан из тумана. Или из обмана, как тебе будет угодно.
— Так ты поднялся с болота? — переспросила Анни. — С того самого Черного болота, где я когда-то собирала рыжики и кукушкины слезки? Куда еще переселились лягушки? И где живет Принц?
— С того самого, — кивнул головой Конь. — Очень скоро ты все поймешь. Мне поручено доставить тебя на это болото. Но чтобы ты не боялась, я немножко расскажу тебе про себя. Я принадлежу к копытным. И знаешь, я очень обстоятельно изучил наше родословное древо. Когда-то, на заре жизни, в давние-давние времена на земле жили первобытные копытные животные. Однопалая лошадь произошла от своей пятипалой прародительницы. Сначала усох большой палец — и лошадиная стопа стала четырехпалой, потом исчез мизинчик — и лошадь превратилась в трехпалую. Ты, наверно, слышала, какие стадии развития мы претерпели: Эогиппус, Мерикгиппус, Гиппарион и наконец — современная лошадь. Наши предки, конечно, не называли себя такими именами. С чего бы? Они знай себе скакали да ржали. И только потом, уже позднее, появилась однопалая культурная лошадь, как я. Я увлекаюсь науками, философией и даже сочиняю стихи. Вот послушай:
Когда я крылья обретаю, Я к небесам бег направляю. И пусть увидит человек, К земле прикованный навек, Звездокопытную красу, Ту, что я в небо унесу…В этот момент кто-то прервал Коня. За окном раздался деловитый, чуть мяукающий голос, и на подоконник прыгнул большой черный дикий кот с гладкой, блестя щей шерстью.
— Послушай, Конь Обман, сейчас не время разводить поэзию! Сейчас надо действовать, да живее. А это означает, что девочку надо доставить на болото самым бережным образом, то есть на твоей спине… Вот так-то, девица-красавица, я лично живу не на болоте, я совершенно здравомыслящая, разумная личность. Никто не может загнать котов в болото, да и вообще кошки никому не подвластны… Ну да ладно, не об этом речь. Я занимаюсь реальными делами здесь на земле. Для общей пользы. Меня зовут Лесной Кот.
— Ладно, ты занимайся, а я пойду, — сказал Конь.
— Никуда ты не пойдешь, — грубовато оборвал его Кот. — Я ведь тоже мог бы долго расписывать свою родословную и опровергать те странные слухи, которые распространяют про нас, лесных котов. Но времени на это нет. Вот и сейчас, например, я один должен думать о практической стороне дела. Наш друг Конь Туман слишком склонен к размышлениям и созерцанию.
— Вот, вот. Скажи еще, что никто меня терпеть не может, — проговорил Конь.
— Да перестань ты, не прикидывайся мучеником, именно этого я в тебе не терплю, — ответил Лесной Кот. — Встань-ка ты, девочка, на подоконник и усаживайся Коню на спину. Хоть он и любит поговорить, но зато надежный скакун, пройдет сквозь огонь и дым…
Легкая, как бумажный змей, Анни перебралась на подоконник рядом с бегонией и скользнула на темную спину Коня Тумана. Он парил в воздухе, а Лесной Кот стоял у него на спине, распушив хвост. Вдруг Анни заметила, что прямо перед ней сидит Муттиска. Кот привычно прыгнул к ней на плечо и что-то шепнул на ухо. Потом он обернулся и сказал Анни:
— Ты не обращай внимания, что Муттиска все время молчит. В этих ночных делах вы, люди, не должны произносить ни слова, иначе чары могут разрушиться. Ты имеешь право разговаривать только с теми, кто вышел из болота. И ничего не бойся. Сегодня у нас самые обычные ночные дела.
— А я и не боюсь, — ответила Анни с некоторой обидой в голосе — дескать, чего мне бояться? — и уселась поудобней. Лошадь задрожала и понеслась вскачь по воздуху. Анни постаралась придать своему лицу будничное и даже безразличное выражение, словно и для нее эта ночная езда верхом на Коне Тумане была совсем обычным, каждодневным занятием. Про себя она, правда, удивилась, почему это у Муттиски шерстяная кофточка надета шиворот-навыворот, а туфли обуты не на ту ногу — левая на правой, а правая — на левой ноге. Анни промолчала и сделала вид, что ничего не замечает. А через некоторое время она не удивлялась уже и тому, что ее собственная ночная рубашка тоже одета на левую сторону. Мама когда-то вышила на рубашке ее имя — АННИ, но теперь оно читалось наоборот — ИННА.