Аннигиляция
Шрифт:
Я, Иннокентий Теркель, владею и управляю двумя третями мировой экономики! Ну и? Можно подумать, что я от этого стал моложе, здоровее, счастливее? Кем я стал? Диспетчером. Главным менеджером планеты Земля. Субъектом, в чьих руках сосредоточена вся экономика земного шара. Я сижу так высоко, что не только не вижу людей, живущих где-то там, внизу, я даже и не думаю о них. Зачем они мне с их примитивными потребностями и желаниями?! Просыпаются голодные и улыбаются солнцу! Ха! – Красивое лицо Теркеля на мгновение исказила саркастическая ухмылка, а когда она сошла с губ, стало очень печальным. – А что по утрам делаю я?.. Запихиваюсь на лету дорогой едой и погружаюсь в изучение
Даже если я поменяю тело, как сделал старик Флеминг, это не спасет меня от падения. Делегировав часть управленческих функций своей монополии нанятым управленцам и предавшись утехам, я рано или поздно потеряю все. Тому яркий пример – молодой Флеминг. Сейчас весь его бизнес всего лишь часть моей корпорации. Его первый топ-менеджер Ян Крапивницкий завалил компанию и слил мне всю информацию».
– Да, тяжела шапка Мономаха!!! Охо-хо! И где же выход!? – тяжело вздохнув, произнес Теркель, сел в кресло и уставился в быстро меняющиеся на мониторе сводки мировых финансовых операций. Вдруг огромный монитор погас и через мгновение стал демонстрировать сцены из фильма «Летучий голландец».
Иннокентий пробежал пальцами по клавиатуре, но все оставалось по-прежнему. Тогда он схватил трубку телефона внутренней связи. Но как только приложил ее к уху, из наушника полилась убаюкивающая мелодия…
При медитации мозг не работает и кормить его не обязательно
Феликс сидел за журнальным столиком напротив Иннокентия, когда тот, возвращаясь в сознание, встрепенулся и открыл глаза.
– Меня зовут Феликс, – заговорил Саенко. – Вы обо мне знаете буквально все. Я приношу свои извинения за вторжение в ваше сознание, но у нас не было другого выбора.
– Надо было попробовать созвониться. Мы бы договорились о встрече.
– Уверен, что да. Учитывая то, что, завладевая чужим имуществом, вы пользуетесь весьма цивилизованными методами, думаю, я бы даже остался жив. Весьма гуманно заставить кого-то ежедневно играть в гольф, разводить пчел в горах или содержать гостиницу в Карловых Варах. Ведь, усиливая свое влияние на массы или укрупняя бизнес, вы не взрывали конкурентов, а вместе с ними невинных граждан на многотысячных стадионах. Вы не сбивали самолеты с сотнями людей на борту, якобы ошибочным пуском ракет во время плановых армейских учений…
– Если вы и так знаете обо мне все, – Теркель запнулся и стал массировать виски, – просканировав мои мозги, то ради чего наш дальнейший разговор?
– Все очень просто. Я бизнесмен с миллиардным капиталом, вы владеете капиталом в сорок тысяч раз большим. Мы схожи в том, что, увеличивая свой капитал, никогда не опускались до физической ликвидации оппонентов или конкурентов. Посему мне интересен ваш взгляд на будущее.
– Именно об этом я думал перед вашим появлением. Собственно ради ответа на подобные вопросы я и рылся в ваших файлах. К сожалению, я знаю вас гораздо хуже, чем вы меня. Но основываясь
– Пожалуйста. Вот свежий скан моей памяти, – и Феликс протянул Иннокентию флэшку.
Как оказалось, родители Феликса, в отличие от родителей Теркеля, были обычными работягами. Отец попал в шахтострой Донецкого угольного бассейна из города Рогачева. В те далекие пятидесятые поднятие Донбасса было первоочередной задачей правительства, вот и гребли сюда молодежь под любым предлогом. Саенко-старший попал в милицию за драку на танцах. Следаки, натасканные вербовать халявных рекрутов, пригрозили парню тюрьмой и тут же предложили альтернативу – работу на шахте. Отец Феликса согласился и в двадцать четыре часа покинул родной город.
Мать Феликса родилась в селе Устиновка, что на Киевщине, и с детства насмотревшись, как односельчане гнут спину на полях и ферме, мечтала вырваться в город. Но деревенские жители 50-х XX века мало чем отличались от крепостных XVIII столетия. Они не могли свободно перемещаться по стране по одной причине – им не выдавали паспортов. Чтобы покинуть село, девушка согласилась поехать на коммунистическую стройку по комсомольской путевке. Она попала на донецкие земли, и ее обучили управлять грузовым лифтом. Вот так судьба и свела молодых людей в одном забое.
Феликс появился на свет в роддоме Луганска. Когда грудничку исполнилось семь месяцев, мать вышла на работу, а в два года он остался сиротой. Родители погибли в один день под завалами в шахте. Все, что помнил Феликс об отце, так это ответ на вопрос, откуда появляются дети: «Из кукурузного зернышка, которое я нашел в шахтной породе. Мама его съела и родила тебя, моего сына».
Воспитывали Феликса сестра отца да дед с бабкой. А когда тетка поехала на заработки в Москву, туда же по окончании школы приехал поступать в институт и Феликс…
К обеду Теркель прервал изучение биографии Саенко и по привычке переключился на обязательный контроль финансовых потоков. Раздав распоряжения управленцам, обратился к новому знакомому:
– Феликс Сергеевич, в некоторой мере я составил о вас представление. Теперь, имея возможность обратиться к первоисточнику информации, а не к электронной копии, я готов перейти к важному для нас разговору, суть которого заключена всего в двух словах: «Что делать?»
– Тогда давайте приступим к диалогу прямо сейчас.
– Нет проблем, я готов, – ответил Теркель. – Мне импонирует, что вы не ставите перед собой имперских задач. Ведь все мы Земли единой дети.
– Вы точно подметили. И ваши мысли мне по духу. А раз так, то, как говорится, «один ум хорошо, а два лучше». Но прежде чем углубиться в детали, обрисуйте вкратце ваше видение устройства мира.
– А видится оно мне маятником. Представьте себе, Феликс, длинную низку жемчуга, одним концом подвешенную на гвоздик. Оттянем нижнюю бусинку и отпустим. Маятник придет в движение. Нижняя жемчужина окажется самой подвижной и будет совершать самый длинный путь, но при этом никак не повлияет на гвоздик, к которому прикреплена вся нитка. Вывод: нижняя бусинка имеет много свободы и никакой власти. Вторая бусина имеет меньше свободы, но имеет власть над нижней. И так по всей цепочке. А главный в этой системе – гвоздь. Он держит всех! А что имеет взамен? Полное отсутствие свободы. Любая вольность точки подвеса приведет к обрыву маятника. Жемчужины рассыплются, и наступит хаос из пляшущих шариков. Перенеся это на общество, мы получим бунт, и как следствие, аннигиляцию общественного строя.