Античный Чароплет. Том 3
Шрифт:
В общем-то, тратить на них время было глупо. Захватывать их в плен… А на кой это мне? Даже если смогу заставить повиноваться и доведу до лагеря? Оставлять здесь? Приказ Раджи однозначен: истреблять или брать в плен. Можно вернуться в лагерь и сообщить о них, только это такая морока… После последнего сражения от армии осталось тысяч шесть с половиной. Много, но не ахти как. Мне не хочется, чтобы какой-то отряд пошёл так далеко. Если огибать Похалай, то речь идёт о, примерно, восьмидесяти-девяноста километрах. Если идти по прямой, то меньше, но будет гарантированный вход в зону, контролируемую тенями. Справедливости ради, я даже не знаю, насколько она велика. Но могу как минимум начертить фигуру от стен Похалая перпендикуляром, равным расстоянию до этих самых стен от места, где напали на меня. Собственно, именно это я и сделал на системной карте, пометив красным данную область. И уже от неё расширил границы ещё на десять километров, пометив бледно-розовым. Это была зона подозрительная. За её пределами можно считать территорию
Возвращаясь к эмушитам… Собственно, проще всего всех перебить. Они служат Эмуше. Врагу. Хотя в основном тут должны быть женщины, старики и дети. И я бы так и сделал, но только есть один нюанс. Ездовой говорил, что много столетий народ людоедов молился своему предку. И души этих самых людоедов попадали к Эмуше. Демон теней очень силён и опасен. Общеизвестно (как минимум, нормальным демонологам), что могущество демонов во многом идёт от душ, им принадлежащих. В отличие от богов, демоны не дышат, а «едят» ба-хионь, высокореальный эфир, образовываемый смертными в процессе духовной деятельности. Помимо прочего, мощные демоны являются едва ли не самодостаточной темницей для душ, из которых они во многом черпают силу. В частности, к примеру, демоны Лэнга, насколько известно шумерским демонологам, получая из рук Йог-Сотхотха Благословение Когтя, становятся архидемонами. Практически все души, которые Лэнг так или иначе в своё владение получил, отправляются в такульту — сложную систему-хранилище, в которой оные души и остаются в заточении в течение сотен тысяч лет. Благословение Когтя является ничем иным, как связью с такульту, из-за чего демон, фактически, получает бездонный желудок (если это вообще можно так назвать), в котором находится целая бездна душ. Такульту интересно тем, что работает крайне эффективно. Обычный демон может собирать души сколько угодно, но без такой «продвинутой системы» он будет использовать своих пленников с куда меньшим КПД. Ещё интересно то, что такульту чем-то идеологически напоминает заклятие зеркальных двойников. Только продвинутое настолько же по сравнению с ним, насколько продвинут космический корабль по сравнению с телегой. Фактически, во время двоения моя душа находится нигде. Или в нескольких местах одновременно. Это как посмотреть. А вот физическое тело делится. Проще говоря, мои физические тела разные, но душа одна. И, скажем, урон по верхним оболочкам, к примеру, ноусу, повредит через одного двойника всем, сколько бы их ни было. Проще говоря, физические тела — это что-то вроде точки доступа к душе. И такульту Лэнга работает похожим образом для пленных душ. Они вроде бы и в такульту, но при этом ещё и у архидемона.
Кстати, помимо благословения когтя, которое, кажется, может дать не только Йог-Сотхотх, но и два или три других владыки Лэнга, есть и другие способы стать архидемоном. Вроде бы древнее чудовище, Шаб-Ниггурат, чьего сына я регулярно призываю, отнял долю в такульту у своего отца. А были архидемоны, которые таковыми родились. Это косвенно подтверждает тот факт, что даже владыки Лэнга не властны над такульту. И не могут, к примеру, забрать доступ к хранилищу. Что, в общем-то, логично. Иначе другие архидемоны всецело зависели бы от «главных паханов». С другой же стороны, пока такульту существует, нельзя унести из Лэнга ни единой души. Проще говоря, архидемон не только воплощение могущества целого тёмного мира, но ещё и его безвольный пленник (если допустимо вообще так говорить о существах, могущественнее которых только боги). Ни один архидемон не может унести свою силу в другой тёмный мир. Или просто унести. С его смертью доля архидемона всё равно будет в такульту. А Лэнг так или иначе до самой смерти будет источником силы. Собственно, когда-то давно, ещё в Трое, я с тамошними умельцами и пытался создать для слившегося с демоном Мара аналог такульту из Некроконмараса. Книга, в каждой странице которой была заключена не просто душа, а душа мага. Когда она была бы дописана, туда можно было бы постепенно заключать и обычные души. А мы, слуги Мара, стали бы эдакими архидемонами… Только масштабом поменьше раз этак в десять тысяч. Но даже так Некроконмарас ощутимо усиливал меня, ещё даже не будучи завершённым. Сейчас он бы вывел меня на уровень, близкий к архимагу. Нет, скорее — очень сильного магистра.
Собственно, к чему я всё это говорю… Эмуша пользуется похожим методом. Эмушиты молились и поклонялись ему столетиями. Численность эмушитов до начала последней войны с Бхопаларом была в районе ста-двухсот тысяч. Ближе к ста, скорее всего. Такой она поддерживалась на протяжении последних лет трёхсот примерно. До этого была меньше. Предположим, что абсолютное большинство живёт лет по пятьдесят. Ну, семьдесят. Итого — четыреста тысяч душ только за последние три века. Реально же речь может идти о числе душ, сравнимом с миллионом, с учётом того, что заточён этот повелитель теней куда как большее время.
Так стоит ли отправлять к нему ещё пару с лишним сотен? На фоне уже имеющихся — капля в море. Но зачем усиливать своего и без того могущественного врага? Сейчас это женщины, дети и подростки. Если бы их доставили Имхотепу, то ничего страшного: жрец как раз души у них забирает себе. А вот если они попадут к демону, то станут вполне себе конкретной прибавкой к его силе. Так зачем это делать?..
Но и оставлять людоедов-дикарей просто так я не собираюсь.
— Итак… — пробормотал я, перелетая через ограду центра бывшей похалайской деревни. Дома тут стояли нормальные. Сложены из булыжников и обмазанные глиной. Явно не обычные шудры жили. Как минимум — очень зажиточные для деревенских.
Встав прямо на тонкий забор, я с интересом рассматривал внутреннее пространство, которое было не таким уж и большим. Ага… Не, ну, конечно, логично… Что могли дикари разместить в самой защищённой части нового поселения? Конечно же хранилище еды, капище с подобием алтаря, жилище шамана и других главарей. Кстати, шаман — это удачно. Судя по интенсивному и ровному, но не слишком яркому свечению ауры — начинающий. Впрочем, в нынешних реалиях это уже много. Собственно, убить его нужно, но мне не нравится, что его душа всё равно попадёт к Эмуше. Разница, конечно, небольшая… Что есть у демона душа этого слабосилка, что нет её… Но проснувшийся перфекционизм бунтует. Что можно с ним сделать? Ну… Можно… Можно… А это Идея!
Задумавшись, я кивнул сам себе. Шак’чи, почувствовав моё настроение, послал кровожадное предвкушение по нашей связи. Он что, реально думает, что я и этого отдам ему? Ага, как же…
Для начала я концом посоха в не слишком заметных местах поджёг некоторые здания. Пожар заметят быстро, но мне ли не всё равно? Тушить-то я не дам. Дальше я хотел заняться убийством рабов, но потом решил, что смысла это не имеет. Конечно, эти люди, заморенные и голодные, обречены умереть в этих местах, но почему бы и не дать им шанс? С меня не убудет, в конце концов. Эмушитам скоро точно станет не до рабов…
Заметили пожар довольно быстро. Впрочем, когда воздушный таран снёс хижину, в которой хранились их запасы еды, дикарям сразу стало немного не до огня. Да и невидимость я снял. Несколько несильных огненных волн, выпущенных взмахами посоха, добавили огня вдоль деревянного забора, а яркая молния, сорвавшаяся с руки и убившая забегающую в открытые ворота внутренней ограды женщину, дала понять всем дикарям, которые находились снаружи, что лезть внутрь — идея так себе.
Руководство у этого подобия деревеньки было такое себе. Четверо взрослых мужчин и молодая девчонка с шаманским посохом были убиты мной в течение пары секунд. Девчонке было лет пятнадцать. Наверняка ученица того шамана, который прямо сейчас отправляет на меня… Зайца?.. Ну, это был огненный дух в виде зайца. Проявившийся Шак’чи поймал того голыми руками, не выпуская из смертельных объятий. Дух не мог дематериализоваться или вырваться. Обезьян же начал словно бы перетягивать огонь с заячьей фигуры на себя. Форма духа начала распадаться искрами и тухнущими лепестками пламени. Из рук Шак’чи вылетел небольшой оранжевый огненный шарик, который растворился в воздухе.
Тем временем чернокожий шаман, в волосах которого уже начала пробиваться седина, но на лице ещё не появились даже первые признаки старости, активно вдыхал дымящийся у него в ладони пучок травы. Ух ты! У него даже свечение ауры стало хоть и менее однородным, зато более интенсивным! Да и глаза почернели… Забористая травка.
Я с интересом ждал, что будет дальше. И эмушит меня не подвёл. Чернота расползлась от его глаз по венам, а от них начала покрывать кожу. Правда — хлопьями, кусками, лепестками. Не сплошным цветом.
— А, я понял! — довольно киваю, концентрируя мощным скручиванием всего тела и подшагом всю кинетическую энергию в колющем ударе кончиком посоха, из которого в набравшего невероятную скорость шамана, летевшего на меня и целящегося пальцами, кончики которых венчали уже не ногти, но чёрные когти, в моё горло, выплеснулся настоящий поток пламени. Похоже это было на небольшой взрыв в месте соприкосновения посоха и его живота. Кстати, живот я своим ударом пробил, так что небольшая огненная река, выплеснувшаяся в его внутренности, разорвала брюшную полость, полностью её выжигая. Фактически, от пояса до груди от человека остались только почерневшие кости и ошмётки обугленного мяса. — Ты сразу на жизненной силе колдовал. Отсюда такая сила, — покивал я, пинком сбрасывая труп шамана, насадившегося на посох щелью между рёбер. — Хотя эти травки и ещё что-то делают… А вот сбежать я тебе позволить не могу…