Антропоцентристская семантика: образ homo sapiens по данным русского языка
Шрифт:
10. Сопоставьте понятия «языковая картина мира» и «стереотип». В чем заключается корреляция стереотипных представлений о мире с отображением мира в языке?
11. Что является основанием выделения основных категориальных семантических черт языкового образа человека: партитивности, оценочности, стереотипизации?
12. Охарактеризуйте мыслительные процессы, лежащие в основе партитивности, оценочности, стереотипизации.
13. Дополните предложенный список категориальных семантических черт языкового образа человека. Обоснуйте возможность выделения иных категориальных семантических черт.
Лекция 4
Языковой образ-концепт как объект антропоцентристской семантики
План
1. Когнитивные, психолингвистические, лингвокультурологические, синкретичные толкования концепта.
2. Определение
3. Содержание понятия «языковой образ-концепт».
Процессы концептуализации и категоризации действительности, заключающиеся в осмыслении поступающей к человеку информации о мире и ее упорядочивании в сознании, приводят к образованию концептов – ментальных образований, которые в своей совокупности составляют концептуальную картину мира.
Несмотря на частотность использования в современных лингвистических исследованиях термина концепт, заметны различия в толковании соответствующего понятия, что объясняется в первую очередь разными точками зрения на природу концепта. Обобщая эти точки зрения, можно выделить два основных направления осмысления понятия «концепт» в современной отечественной лингвистике: когнитивное и культурологическое.
Толкование концепта в современной когнитивной лингвистике основано на логико-гносеологическом подходе к его природе, который был намечен Р. Павиленисом, отождествлявшим понятия «концепт» и «смысл». Ученый определяет концептуальную систему носителя языка «как систему его мнений и знаний о мире, отражающих его познавательный опыт на доязыковом и языковом этапах», а концепты как абстрактные сущности, представляющие собой «объективное содержание мыслительного процесса, которое может быть передано от одного индивида к другому», как «нечто общее для всех или большинства носителей естественного языка» [Павиленис, 1983: 102].
Положения, выдвинутые Р. Павиленисом, легли в основу определения концепта, предложенного Е. С. Кубряковой в словаре когнитивных терминов. Концепт, по мнению автора словарной статьи, есть «термин, служащий объяснению единиц ментальных и психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека»; концепт есть «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Это сведения о том, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира» [Кубрякова и др., 1996: 90].
Представленный в отечественной лингвистике когнитивный подход к толкованию концепта во многом заимствован у зарубежных ученых (работы Р. Дженкендорфа, Дж. Лакоффа, Ч. Филлмора и др.), которых, несмотря на разные наименования и описания концепта, объединяет признание того, что концептуальная система представляет собой сложную иерархию ментальных сущностей, получающих в том или ином объеме свое отражение в языке.
В близких к когнитивным психолингвистических толкованиях концепта (А. А. Леонтьев, А. А. Залевская) также подчеркивается его ментальная сущность: под концептом понимается мысленное образование, имеющее характер устоявшегося и типичного образа, выполняющее заместительную функцию.
На заместительную функцию концепта указывал философ С. А. Аскольдов-Алексеев, рассматривавший понятие концепта еще в 20-е гг. прошлого века. Он отмечал, что в спонтанной речи наше сознание не в состоянии оперировать понятиями слов, поэтому в качестве смысловых элементов выступают не понятия, а свернутые первичные мыслительные представления – ментальные сигналы, или концепты.
Психолингвисты разграничивают концепт как достояние индивида и концепт как инвариант, функционирующий в определенном социуме или культуре. Делая акцент на субъективно значимых характеристиках концепта, они отмечают, что концепт подчиняется психической жизни человека, он динамичен, связан с чувственным восприятием, аффективными и ментальными процессами; концепты связаны в единую сеть, которая функционирует по принципу самоорганизующейся системы, для которой важны особенности взаимовлияния составляющих, а также роль контекста. «Слово при этом, – отмечает А. А. Залевская, – является средством доступа к единой информационной базе человека – его памяти, где хранятся совокупные продукты переработки перцептивного, когнитивного и аффективного опыта взаимодействия человека с окружающим его миром» [Залевская, 2001: 40–41]. По мнению психолингвистов, описание концепта не выводимо из анализа ЯКМ, которую нельзя отождествлять с образом мира у пользующегося языком человека. Психолингвистическая трактовка концепта близка когнитивной в первую
Для лингвокультурологического подхода к проблеме концепта, отраженного в трудах Н. Д. Арутюновой, В. И. Карасика, В. В. Колесова, Ю. С. Степанова и др., характерно признание концепта фактом культуры.
Н. Д. Арутюнова трактует концепт как понятие практической (обыденной) философии, возникающее в результате взаимодействия национальной традиции и фольклора, религии и идеологии, жизненного опыта и образов искусства, ощущений и системы ценностей. С точки зрения Н. Д. Арутюновой, концепты являются метаязыком культуры, и их исследование помогает в исследовании самой культуры. Каждый концепт, по мнению Н. Д. Арутюновой, «говорит» особым языком, который располагает характерным для него синтаксисом, своим – ограниченным и устойчивым – лексиконом, основанным на образах и аналогиях, своей фразеологией, риторикой и шаблонами, своей областью референции для каждого термина. Такого рода язык и открывает доступ к соответствующему понятию. Н. Д. Арутюнова считает, что культурные концепты – это прежде всего обыденные аналоги философских, этических терминов: понятия, обозначаемые этими словами, являются предметом философских, этических, научных исследований, но одновременно эти слова входят в активный запас любого языка, т. е. имеют общеизвестные, общедоступные значения, знакомые каждому носителю языка. Однако носители языка, употребляя данные слова повседневно, часто не могут дать им четкой дефиниции. Кроме того, связывая эти слова и стоящие за ними понятия со своим языковым сознанием и культурным опытом, они могут трактовать их по-разному. Концепт в таком понимании есть ключевое слово культуры. Таких слов в определенной культуре, по мнению Ю. С. Степанова, не может быть очень много.
С точки зрения Ю. С. Степанова, концепт «как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт – это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» – сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [Степанов, 2001: 43].
Концепт как «основная ячейка культуры в сознании человека» предстает в теории Ю. С. Степанова как многомерная глобальная структура, в которую входит: 1) все, что принадлежит строению понятия и 2) все то, что делает концепт фактом культуры – исходная форма (этимология), сжатая до основных признаков содержания история, современные ассоциации, оценки и т. д. Ю. С. Степанов выделяет три слоя (компонента, признака) концепта: 1) основной признак (в этом слое концепт существует для всех носителей данного языка); 2) дополнительные («пассивные») признаки (в них концепт актуален лишь для отдельных социальных групп); 3) внутренняя форма, обычно вовсе не осознаваемая, запечатленная во внешней, словесной форме (она открывается лишь исследователям и исследователями). Ю. С. Степанов исходит из тезиса о том, что в культуре нет ни чисто духовных концептов, ни чисто материальных вещей, каждое явление культуры имеет две эти стороны. Следовательно, культурный концепт (концептуализированная область) может объединять слова, мифологемы, вещи, ритуалы, при этом имеет место «синонимизация вещей и слов». Концепция Ю. С. Степанова имеет в большей степени культурологическую, нежели лингвистическую, направленность.
В. В. Колесов определяет концепт как единицу ментальности, т. е. миросозерцания в категориях и формах родного языка, в процессе познания соединяющего интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях. Концепт, по В. В. Колесову, есть сущность, являющаяся в трех содержательных формах словесного знака: образе, символе, понятии. Сам же концепт трактуется как «внутренняя форма слова, но вне материи». Концепт есть «свернутая точка потенциальных смыслов», «архетип культуры, первосмысл, первообраз, который постоянно возобновляет духовные запасы народной ментальности» [Колесов, 2004: 15–20].
В работах В. И. Карасика концепт трактуется как многомерное (как минимум трехмерное) ментальное образование, имеющее три важнейших измерения – образное, понятийное, ценностное. При этом ценностное измерение признается основным: именно оно отличает концепт в его лингвокультурологическом понимании от концепта в его когнитивном понимании. С точки зрения В. И. Карасика, концепт устроен по принципу ядра и периферии. В ядро входят наиболее актуальные для носителей языка ассоциации, сгруппированные вокруг ценностно акцентуированной точки сознания, объективированной в языке именующей концепт единицей. Концепт не имеет четких границ, и по мере удаления от ядра происходит затухание ассоциаций.