Апокалипсис завтра
Шрифт:
– Надеюсь, ты ищешь Алима не затем, чтобы он научил тебя ещё большему злу…
Муктади повернулся и вышел из бара.
Молодой человек следовал по пятам за колдуном ещё месяц. И однажды на закате дня увидел в пустыне чёрный шатер. Муктади некоторое время мешкал, затем нерешительно вошёл. Он будто почувствовал, кто находится внутри, и вдруг почему-то испугался долгожданной встречи. А если такой длинный проделанный путь окажется напрасным?
В шатре перед каменным кругом сидел Алим. В центре круга располагался огромный, диаметром полтора метра, хрустальный шар. Внутри него мерцала картинка. Она была живая. В ней летали по небу огромные белые птицы с маленькими окошками, где можно было разглядеть человеческие лица; сновали между высокими многоэтажными домами (таких Муктади никогда не видел) разноцветные диковинные коробчонки на колёсах, в которых сидели люди. Старый колдун размышляя смотрел в шар. Внешне маг оказался не таким грозным,
– Наблюдаю за будущим. Видишь? – колдун указал перстом на шар. – Вот так будут жить люди в двадцатом веке. Летать на самолетах, кататься на автомобилях, жить в небоскребах. Только суть не изменится. Порядок вещей в мире останется прежним – борьба за материальные блага и власть…
Старец замолчал и задумался. Потом вновь посмотрел на Муктади.
– Я знал, что ты придёшь.
– Но почему тогда Вы не встретились со мной раньше? – удивился молодой человек.
– Люди по-настоящему ценят только то, что добыто большими усилиями. Ты проделал длинный и тяжёлый путь, чтобы найти меня. После этого ты серьёзнее отнесёшься к моим словам… – Алим провёл рукой над хрустальным шаром, и вместо города будущего в нем появилось изображение доисторических животных – динозавров. Вытянув длинную шею, один из них срывал зубами зелёные листья с верхушки дерева и медленно жевал.
– Я пришел просить, чтобы Вы научили меня своему магическому мастерству, – твёрдо заявил Муктади.
– Допустим, я научу тебя, – улыбнулся старый колдун, – но зачем тебе это?
– Как зачем?! – опять удивился молодой человек. – Чтобы иметь власть над природой и людьми, чтобы иметь любые вещи, какие захочется! – глаза Муктади горели.
– Не буду я тебя учить… – погрустнел Алим.
– Но почему? – возмутился начинающий маг.
– Ты ещё не готов к владению такой могущественной силой. Вероятно, ты ещё очень юн, мой дорогой друг… – старик сел на ковер. Жестом пригласил молодого гостя сделать то же самое, но тот продолжил стоять. – А ты не задавался вопросом, почему я, великий и всемогущий колдун, который может поворачивать реки вспять, не владею до сих пор этим миром и всеми возможными мирами, окружающими нас на миллионы световых лет вокруг? Ответ тебя удивит – мне неинтересно. Я могу взять что угодно в любой момент, и поэтому мне неинтересно. Объясню на простом примере: допустим, в твоём селении есть только одна книга, то есть книги – большая редкость. И ты из-за этого жаждешь её, ищешь. И когда находишь, накидываешься на неё единственную как обезвоженный путник на оазис. При этом неважно, хорошая книга или нет. А теперь представь себе, что ты попал в мировую библиотеку, где есть все книги мира. Ты можешь взять любую, без усилий, без труда, без поиска, без страсти, без азарта. Но именно поэтому тебе неинтересно. И вообще, я скажу тебе, нет радости в бесконечных удовольствиях. Очень скучно лишь наслаждаться благами. И нет счастья в подчинении мира своей воле, потому что тогда мир станет похожим на тебя, станет тобой. А тебе самому со вторым таким же собой будет скучно до сумасшествия… – Алим сделал паузу.
Муктади сел и задумался. Колдун посмотрел на него и продолжил:
– Прожив долгую жизнь и всё вышесказанное испытав на себе, я пришёл к неожиданному открытию. Единственное, что по-настоящему делает счастливым меня, – дарение и помощь. Я жертвую собой и помогаю людям. Лишь от этого ощущаешь себя цельным человеком, который действительно живёт, жизнь которого наполнена смыслом. Я излечиваю от болезней, спасаю жизни, дарю людям впечатления и улыбки детям. В твоём сердце я пока не слышу подобных стремлений. Когда они появятся, приходи снова и я научу тебя всему, что знаю и умею сам. А сейчас ты можешь поужинать со мной и отдохнуть перед дальней дорогой…
На следующий день разочарованный Муктади плёлся по пустыне в сторону своего дома. Он был очень зол, что проделал такой путь в поисках колдуна и не обрёл тайны всемогущества. Всё, что он умел, – по-прежнему только воспламенять воздух.
Молодой человек присел на песок, чтобы перекусить, открыл свой мешок и увидел в нем пергамент. На нем было написано: "Ты думаешь, что не получил ничего. На самом деле ты узнал о самом великом волшебстве на свете. Алим".
Разбитая дорога.
В одном русском глухом селе под названием Берёзовка жил советский пенсионер Петрович. Все жители деревни миллион лет называли его Петровичем, поэтому многие уже забыли, как его зовут, но это им было и не важно. Петрович – бывший советский герб – с годами сбавил, ссутулился, поседел. Но неистовый огонёк человека – двигателя прогресса иногда ещё светился в его глазах. В молодости Петрович – небольшого роста, подвижный, юркий человек – жил и горел идеей развития
Всё изменилось с приходом к власти новой капиталистической России. Колхоз зачах. Новый председатель (как Петрович его называл – предатель) растащил по кускам всё хозяйство. Работы в деревне не стало. Люди разбежались по городам. В умирающем селе остались в основном старики и алкаши-лентяи. В Берёзовке не осталось ребятишек, поэтому пришлось закрыть школу.
Сам Петрович опустил руки, плюнул на всё, ушёл на пенсию. Его жена Валентина, тоже пенсионерка, всеобщий развал переживала меньше. Она размышляла прагматично: пенсии у нас есть, дом добротный успели отстроить, огород и скотина есть, дети в городе уже взрослые, сами себя прокормят. Значит, волноваться нечего, а на загнувшуюся деревню – всё равно. Сиди себе, чай пей и смотри "Поле чудес" по телевизору. Женщина закрыла глаза на то, что Петрович обленился, сгорбился, начал гнать в гараже самогон и употреблять с соседом. Ворчала просто для вида.
Так пролетело несколько лет. Однажды летом, после хорошего ливня, Петрович сел на свой любимый советский "лисапед" и отправился в магазин за дрожжами к новой партии "дяди Сэма". Сутулый старик кряхтя крутил педали, обруливал на дороге лужи и ямы. А нужно сказать, уличные дороги в Берёзовке стали лицом развала деревни. Асфальт никто не ремонтировал ни разу с момента гибели Союза. Дорожное полотно выкрошилось, продавилось. Местами асфальт отсутствовал вовсе.
Петрович проделал половину пути до магазина, когда перед ним на дороге появилась огромная лужа. Объехать её было невозможно. По сторонам от дороги – кюветы, полные воды. Дед остановился, подумал и решительно покатил вперёд. В луже переднее колесо велика на что-то наткнулось, подвернулось в сторону. Старик не удержал равновесие и плюхнулся с велосипеда в грязную воду. Петрович с матерками кое-как поднялся на ноги, вытащил из лужи железного коня. С грязных штанов капала вода. Старик сел на лежавший на земле велосипед, пошарил в кармане, вытащил пачку сигарет. Хотел закурить, но курево оказалось промокшее. В этот момент Петрович не выдержал: бросил сигареты в лужу и заплакал. Зарыдал как ребенок. Всхлипывал, вытирал слезы грязными руками и снова плакал.
В тот же вечер, после бани, к Петровичу в гараж пришёл выпить сосед Фома. Он был чуть моложе Петровича, только на днях вышел на пенсию. Дружба соседей случилась только после внезапного увлечения Петровича самогоноварением, до этого сосед Фоме был не слишком интересен. В последние же годы этот высокий крупный мужчина с глухим голосом (но трусливый как заяц) не упускал случая даром выпить спиртного и побеседовать с Петровичем.
Сегодня же, как только зашёл в гараж, Фома сразу понял: с приятелем что-то случилось. Самогонщик сидел мрачнее тучи, сгорбился сильнее прежнего, задумчиво смотрел в одну точку. На вопросы Фомы "что стряслось" не отвечал. Тогда сосед решил: вероятно, "лекарство" поможет. Громила взял со стола бутыль, налил полные стаканы. Пенсионеры молча выпили не чокаясь. Потом ещё. После второго стакана Петрович внезапно вздрогнул всем телом и будто ожил. Словно током его ударило. В видавших жизнь глазах появился уже много лет отсутствовавший огонёк. Петрович резко встал, выпрямился, словно помолодел лет на тридцать. И продекламировал:
– Я знаю, что делать! Они думали, если деревню убить, то и мы умрем! А я-то живой! Живой! И родное село умертвить не дам!
Вдруг он очнулся, взглянул на Фому. И сосед отчётливо увидел в глазах Петровича сумасшедшее пламя. Фому это немного напугало. Хозяин гаража торжественно заявил:
– Наливай, дорогой друг! Сейчас мы с тобой выпьем за новое рождение деревни Берёзовка!
Мужики выпили ещё по стакану. Хорошо захмелели, и Петрович наконец-то поделился с озадаченным Фомой своей болью – как он устал наблюдать, что всё вокруг так быстро хиреет. Здоровяк согласился с ним – обидно за родной край. Получив одобрение Фомы, Петрович продолжил свои размышления вслух: нужно-де не ждать чудес от властей, а самим восстанавливать, возвращать к жизни село. Пенсионеры хлопнули ещё по стакану. Фома стал плохо соображать, но во всем соглашался с приятелем. Тот продолжал: нужно с чего-то начать, с малого, например, с ремонта дороги на их улице. И в этом деле ему потребуется помощник, одному тяжело, да и возраст даёт о себе знать. Фома кивал поплывшей головой. Согласился помочь приятелю и поддержал его заключительной пьяной речью. Шатаясь, он поднялся и прокричал размахивая кулаком: